Ладно, завтра иду с вами. Буду удивлять учителей выдающимися способностями.
========== ЧАСТЬ 5 ==========
21
Большие неприятности.
Урок защиты от чудовищ их поразил, впервые за последнее время монстры увидели парты. Несколько столов, с придвинутыми к ним стульями, вызвали сдержанные ухмылки.
Мерлин с видом отличника уселся за первый стол и напустил на лицо внимательный вид. Урок вел пожилой, степенный человек. Плотная темно-синяя мантия так туго натягивалась на объёмистом животе, что выступала далеко вперед от плоской грудной клетки. Добродушный, немного ироничный, он покосился на забредших монстров. Те не имели понятия даже об элементарных правилах приличий. Близнецам не хватило парт и они без сомнений, выбрали двух самых слабых учеников и выкинули их в коридор. Сдвинули столы на середину класса, демонстративно улеглись на них. Один положил руки под голову, второй перевернулся на спину и закрыл глаза. Отлично, они решили выспаться, Вилли сделал вид, будто не замечает их. Он уверенно зайдя за кафедру обозрел остальных учеников, кашлянул призывая их в тишине и начал.
Сегодня мы разбираем правила общения с безобразным порождением темных сил….
Остановился, скосив взгляд на благодушных близнецов.
К ним относятся такие особи, - и запнулся. Не среагировали!
Только собрался продолжить, как сидевший впереди мальчик поднял руку.
Господин учитель, - сладким голосом, начал он. Кисть описала изящный полукруг в воздухе и уперлась длинными пальцами в застывшего мужчину. - Я протестую против слова «безобразные». Я например прекрасен, вся школа об этом говорит или тайно вздыхает по ночам. Взгляните!
Вдруг, он закинул обе босые ноги на столешницу парты, демонстративно задрав штанину показал узкую лодыжку.
Говорят, они у меня немного худы, но ведь и в этом есть своя прелесть. Вы не находите?
Метью громко задышал, малыш опять нарывался. Тот не замечая, упорно продолжал издеваться над учителем.
Мой отец чистокровный задрот, наверно от него у меня такие слабые ступни. Впрочем, они необычайно гибкие, не хотите потрогать.
Ученый дернулся, словно по нему пропустили разряд тока, мысленно призывая себя к терпению, излишне поспешно сбросил обе ноги ученика с парты.
Вот пример недостойного поведения, - начал он.
Мерлин перебил
Вам не нравятся мои лодыжки, хорошо. Взгляните на руки, они аристократичны. Мне кажется, такие пальцы достойны только самых дорогих колец, у вас нет желания подарить мне одно из своей коллекции.
Как он узнал? Пронеслось в голове. Нет, мальчишка блефует, рисуется перед друзьями.
Он окинул взглядом замерших учеников, всех забавлял их диалог. Подлый мальчишка завладел внимание аудитории,
И даже шея, вас не соблазнит. Ну приоткройте свои тайные устремления, я же знаю вашу постыдную страсть к мальчикам.
Почему постыдную, - тихо пробормотал мужчина.- Это вполне приемлемо в современном обществе.
Мерлин удовлетворенно откинулся на стуле.
Тогда пусть будет приемлемо и утверждение что монстры прекрасны. Но я отвлек вас, извините.
Вилли с трудом вспомнил, о чем говорил. Перед глазами все стояли худые лодыжки противного мальчика. Он отмахнулся, пытаясь избавится от наваждения. Голос зазвучал неестественно.
Что главное в искусстве не быть убитым чудовищем?
С мест выкрикнули сразу несколько учеников.
Оружие!
Закон!
Общественная сознательность?
Улыбка.
Вилли замер, ожидая очередной каверзы.
Да Мерлин, почему вы так решили?
Просто я люблю улыбаться.
Главное в вашем деле, уметь прятаться. Поэтому у нас сегодня прятки. Я даю вам десять минут и до окончания этого дня вы должны быть, не обнаружены на территории школы. Просьба учеников не кусать, драк не затевать. Монстры к вам относится. Брысь.
Мэрл первый сорвался с места, перепрыгивая, по несколько ступенек зараз, поднялся на поверхность школьного двора. В глаза ударило солнце, щурясь пробежал весь двор и с разбегу впрыгнул в открытое окно. Это была библиотека, целых два книжных шкафа, мальчик быстро залез наверх и притаился. В помещении было темно и тихо. Он бросил взгляд на пол, в пыли четко проглядывали следы его маленьких ступней.
"Мэрл ты придурок".
Согласившись с нелицеприятным суждением, сполз с книжной полки и выбрался из помещения. В коридоре было пока безлюдно, ученики занимались в аудиториях, слышались объяснения учителей. Где его точно не будут искать так, только в одном месте. Он осторожно приблизился к классу неисправимых вампиров и заглянул вовнутрь. Никого. День! Он хлопнул себя по лбу, они спят. Склеп был неподалеку, на первом этаже.
А они неплохо устроились.
Смекнул окинув взглядом довольно высокое помещение, со стоящими у стен гробами. Немного потрепанный кожаный диван посередине: каменная плоская плита, точно стол, несколько самодельных ламп, из черепов крыс. Потрогал наполовину сгоревшие фитили - еще теплые, значит спячка началась недавно. Содержимое гробов разочаровало, ни одного свободного! Каждый раз сдвигая крышку, он фыркал. Еще один жмурик, лежит глаза закатив.
Наконец судьба смиловалась, последнее печальное обиталище было свободно.
Мэрл уже приунывший, даже присвистнул от радости. Быстро подпрыгнув, вытянулся на жестком, набитом опилками ложе и накрылся крышкой.
Сон не шел, он смотрел в темноту, вспоминая события последних дней .
В предыдущую ночь его отвели на опыты. На этот раз пытка длилась недолго: прикованный цепью к полу так что не мог двинуть не одним членом, распластался на спине. Голова повернута в сторону. Вспышки света и тьмы, поначалу медленные, сменяя друг-друга завертелись набирающей скоростью каруселью. По стенам поплыли неясные образы, внезапно голову пронзила боль и отпустила так же резко, точно кто-то вынул её из мозгов. Свет – боль, тьма – расслабление, свет – адская боль, тьма - отдых. Затем все повторилось в обратно порядке. Мэрл уже не понимал, когда надо концентрироваться, он потерялся в вихре пульсирующих ощущений. Время раскололось и перестало существовать. Свет – предчувствие, тьма – наслаждение, свет – ожидание, тьма – радость. Боль становилась все более ожидаемой и желанной, расплавляясь от её сладости Мэрл уже желал только боли и словно понимая это, перерывы на отдых становились все короче. Кажется, он кричал или шептал, он падал, тонул, горел болью охватившей тело, он хотел её, хотел до безумия. Вскоре наступил предел. Чувствуя что вот-вот отключается, мальчик начал глубоко дышать, стремясь сохранить сознание. Вдох – боль – счастье, вдох – боль - удовлетворение, вдох – боль - нежность. Он уже любил, как можно было любить это рвущее чувство растворяющее его сознание. Вспышки света прекратилась резко, машина пыток остановилась. Еще ничего не понимая, попытался подняться. Цепи натянулись, укладывая его в первоначальное положение. Не отойдя от болевого безумия, он уставился на ботинки вошедшего.
Маг Челленджер несколько минут в упор разглядывал лежащего подростка. Ни одного движения в попытке спастись, в глазах нет ни паники, ни страха, ни мольбы. На волшебника смотрели пустые черные зрачки, как два бездонных омута, как черные дыры настроенные только на поглощение. Экспериментатор забрал со стола исписанные листки, вышел приказав гномам отвязать Мерлина.
Почти невменяемый, сделал еще одну попытку подняться. Ноги задрожали и разъехались, голова бессильно упала ниже плеч. Из носа текла кровь. Мальчик не стирая, только слизнул её несколько раз языком. Волосы спутались, упав густой сетью совершенно скрыли лицо. Казан осторожно привалил его к стене, дал выпить воды. Тот не мог даже пить, губы были сведены судорогой, гному пришлось пальцами разжимать плотно сведённые челюсти.