"Мама будет недовольна, она все-таки моя старшая сестра".
Он разжал горло порядком придушенной девочки, резко оттолкнувшись, выпрямился.
Никто не смеет, сопротивляться мне!
В ледяном выговоре, в том как он четко отделял одно слово от другого, она уловила знакомую интонацию. И все его замашки и поведение. Астории было до жути страшно.
И кого ты хочешь провести этим маскарадом? Думаешь, что можешь пройти защиту жилых покоев, так просто? Даже если ты метаморф, все равно попадешь под родовые проклятья этого дома.
Мэрл задумчиво расправил подол платья, повел глазом и усмехнулся.
Хочешь проверить?
Он специально медленно обошел комнату, стараясь привыкнуть к высоким каблукам, пару раз качнул девичьими бедрами и положил руку на косяк двери. В последний раз оглянулся.
А я ведь тоже Малфой, - едва слышно прошептал он так, чтобы девочка услышала, и вышел, предварительно крепко заперев дверь.
В замке было тихо, сказывались вечерние самые спокойные часы. Все семейство было на ужине, из малой столовой слышались голоса и тихое перезванивание серебряных приборов. Мимо прошмыгнул эльф с подносом полным грязной посуды. Мэрл успешно увернулся от малютки с огромными ушами, миновал покои родителей, пройдя мимо комнат братьев, отыскал свое новое жилище. Не раздеваясь, рухнул спиной на кровать. Надо было продержатся несколько часов. Не выдать себя сейчас, перед самым финишем. От волнения тяжело задышал и, чувствуя приближение очередного припадка, взмолился: "Только не приступ, только не это". От отчаянья зубами прикусил себе запястье, боль немного отрезвила и вернула к реальности.
Его план почти осуществлен, послезавтра к вечеру он будет в Хогвартсе. А пока надо придумать повод не показываться на глаза родителям. Он медленно поднес руки к лицу, вдруг вспомнив, что ногти сестры были измазаны жемчужным лаком.
Ладно, - тотчас согласился с собой, - я и через это пройду.
И отправился искать соответствующий пузырек.
В подземельях, где Мерлин оставил свою жертву, будет безлюдно. Только вчера он вернулся со своего обычного рейда по окрестностям, притащив парочку голов. За ночь проблевался, значит, домовики не потревожат его как минимум до завтрашнего утра. Они знали, что после таких трапез Мэрл был очень опасен. И все же его положение было весьма зыбким. Вдруг его посетила шальная мысль: загрызть родственников сейчас, пока они едят ложечками десерт, но он сдержался. Кто же тогда его проводит в Хогвартс?
Желание попасть туда всеми силами пришло к нему еще год назад, когда мамочка в очередной благотворительный рейд принесла книгу «История Хогвартса». Читая, думала, будто он слушает. Трижды проклятый Хогвартс, да мальчик знал его историю ещё три года назад, его прогнали по каждой строчке учебника строгие учителя.
Вбивая, вколачивая в мозги факты, раскрывая такие подробности, о которых не слышал даже автор подобной книжонки. А Мерлин должен был знать именно подробности, а не вырванные из контекста и одобренные министерством Магии общепринятые суждения. Закопавшись в ворох старинных трактатов, он стремительно заучивал всё, что ему могло пригодиться, а годилось всё: полная история эльфов, древняя Эдда, сказания друидов, эпос фейри. Перед его глазами разворачивались трагедии древних сражений, хитросплетения дворцовых интриг, неуемные амбиции завоевателей и жалкий конец неудачников.
Он не хотел быть неудачником.
И впервые Мэрл захотел "этого"! До боли, до тошноты, до сладости безумия, так, как он хотел крови своих жертв. Но последних мог догнать, подстеречь, захватить врасплох. Он мог. Он был всемогущ со своими игрушками, он утолял день за днем это неотъемлемое желание. Но другое, до конца неосознанное, непонятное желание сжигало его день за днем.
И сейчас он лежал на постели сестры, подсушивая лак на длинных ногтях, тупо рассматривая вышитый серебром полог - белые лилии и колючий шиповник, обвитые вокруг монограмм АМ.
"Только две ночи и один день".
Сестра умрет сама в подземном жилище. Ей не выбраться из лабиринта темных коридоров. Домовики потихоньку вытащат труп, захоронив на хозяйственном дворе, и все будет славно.
Даже «они» не посмеют идти ему наперекор….
Тори, - кто-то тихонько вошел и сел рядом.
Мэрл скосил взгляд и постарался справиться с участившимся дыханием. Уроки не прошли даром, он почти сразу совладал с беспокойством и нарочито медленно открыл глаза.
Тори, - повторил сидящий, - тебя не было на ужине, ты плохо себя чувствуешь?
Кивок, секунда на раздумье, и легкая бледность проявилась на щеках. Гость сочувственно наклонился к его лицу.
Переживаешь за вечерний прием? Мы все немного волнуемся. Давай, поднимайся, скоро прибудут твои подружки.
Кивок, голос может выдать его. Мэрл только сейчас понимал, как близок к провалу, но надо было идти до конца. Он осторожно приподнялся на локтях, стараясь чтобы лицо было в тени балдахина, тихо прошептал.
Извини Скорпиус, но я устала и хочу спать.
Безусловно,- пробормотал собеседник, - сладких снов, сестренка.
Он поднялся слишком быстро, отчего у Мэрла возникло подозрение, что он где-то прокололся.
Все хорошо? - Еще надеясь, что страхи преувеличены, крикнул вдогонку.
Абсолютно, - уже в дверях бросил брат и плотно закрыл резные створки.
По коридору носились эльфы, прибирая к замок к вечернему празднику. Сегодня в честь начала учебного года в Малфой-меноре собирались многочисленные школьные друзья молодых хозяев, и по случаю небольшой вечеринки прибирался детский танцевальный зал. Были уже растянуты гирлянды поющих гимн Хогвартса крупных белых цветов, с высоких балконов свешивались знамена серебристо-зеленого факультета, а фантомы стальных змеек изящно обвивали многочисленные колонны. Не замечая всего этого великолепия, светловолосый мальчик почти бегом пересек зал, отразившись в идеально-начищенном паркете, не глядя с разбегу толкнул стол, от чего огромная хрустальная ваза с пуншем предательски накренилась, выплеснув ярко-красное вино на скатерть. Эльф-камергер глухо застонал и бросился в бельевую комнату, так словно за ним вервольфы гнались.
Не колеблясь, мальчик распахнул массивную дверь кабинета отца.
У нас проблема, - не произнеся даже положенных слов приветствия, с порога бросил он.
Сидящий в глубине комнаты мужчина, поднял правую бровь и жестом указал на кресло возле себя. Мальчик присел на самый край кожаного сидения, но не смог справится со своими эмоциями. Поэтому вскочил и нервно заходил по комнате. Отец неодобрительно следил за его передвижениями. Наконец тот собрался с мыслями.
Это Мерлин.
Лицо отца приобрело каменное выражение, он с силой сжал подлокотник своего кресла, даже лопнула матерчатая обшивка.
Мерлин сейчас в покоях Астории.
Что он там делает?
На данный момент, смотрит на дверь и гадает, где допустил промах.
И где?
Он назвал меня Скорпиусом, а я Люц.
Мужчина быстро поднялся, отшвырнув недописанное письмо, скорым шагом вышел в коридор. До ушей Люциуса-младшего донеслись громкие слова приказов. С усмешкой он расслышал, как многочисленная челядь бросилась к лестницам, ведущим на второй этаж поместья. Снял со стены кабинета небольшой меч, видимо, разбираться с ублюдком им придется самим.
Мэрл их ждал, он все так же отрешённо сидел на кровати, уставившись глазами в пол.
Это был Люциус, - тихим голосом встретил вошедших и поднял руки,- сдаюсь. Она в моих подземельях, я ничего ей не сделал. Это вы хотели услышать?
Он нарочито медленно поднялся, пройдя меж напряженно застывших старших братьев.
Извините.
Изумление на их лицах было сродни откровению, еще до конца не понимая его поведения, они молча последовали за ним. Он больше не делал попыток напасть, послушно спустился в подвал и только там, когда бесчувственную сестру унесли наверх, позволил себе дать волю чувствам.