— Я же не был убийцей.
— Зато я был, — смеется Птица, рвет оковы, стягивающие крылья и вырывается наружу, чтобы снова обнять Сережу. — Ты принадлежишь мне, — шепчет Птица, а Сережа продолжает рисовать кровь.
Кровь снова и снова складывается в образ Олега. Сережа всхлипывает, вытирает слезы рукавом кофты, скорее всего, пачкает лицо красной краской, но ему все равно.
— Как думаешь, какой была его кровь на вкус? — Птица садится на стол, проводит пальцами по рисунку, смазывает черты Олега.
Ему мало убить Олега, нужно вычеркнуть его из памяти Сережи, забрать последнее, что ему дорого.
Сережа трясет головой, игнорирует Птицу и снова выводит красной краской черты лица Олега. Сережа запрещает себе забывать, у него нет на это права.
Олег жив, пока Сережа помнит о нем. Олег жив.
Мертв.
Птица соскакивает со стола, выхватывает рисунок из дрожащих пальцев Сережи и рвет его на мелкие кусочки.
— Он мертв. Мертв. Мертв. У тебя есть только я. Я твоя единственная надежда.
— Он жив. Он не мог умереть, не мог бросить меня с тобой. Олег любит меня. — Сережа садится на пол, складывает разорванный рисунок, восстанавливает образ Олега из кусочков, из осколков памяти.
Он пытается вспомнить своего Олега, а не того, что подсовывал ему Птица.
— Это я убийца. Я, а не он. Ты — убийца. — Он вскидывает взгляд полный ярости и сверлит им Птицу. — Ты убил его. И я никогда тебя не прощу.
Птица скалится, ему хочется ударить Сережу, но рядом снова оказывается Олег. Забирает разорванный рисунок из рук Сережи, мягко гладит его пальцы своими, обнимает и что-то ласково шепчет на ухо.
— Ты здесь? — Сережа расслабляется, льнет к Олегу. — Ты жив? Я не убил тебя? Это был сон?
— Я здесь, здесь. — Олег немного отстраняется, а затем целует Сережины щеки, стирает слезы губами, пытается словно забрать его боль, безумие себе.
Он снова приходит, чтобы защитить. Теперь у Сережи более жестокие мучители, но когда Олег не справлялся хоть с чем-то? Сережа сжимает его запястья.
Олег здесь. Сережа это точно знает.
Птица бьет крыльями и шипит, но он не может достать Сережу, Олег ему не позволит.
***
— Останься. — Сережа цепляется за руку Олега и тянет его обратно.
— Я всегда здесь. — Олег кивает на кресло, в котором спит по ночам, охраняя покой Сережи.
— Нет. Совсем здесь. — Сережа тянет Олега обратно на кровать и тот остается.
Сережа устраивает голову на его груди. В объятиях Олега тепло и спокойно. Сережа гладит пальцами его грудь, прижимается так крепко, как только может.
— Я совсем здесь, — Олег отвечает невпопад, проводит пальцами по волосам. Сереже кажется, что Олегу нравится к нему прикасаться, но он всегда так осторожен, словно боится что-то испортить.
— Навсегда? — Сережа поднимает глаза и смотрит на Олега, но ответить не дает, а тянется к его губам. Прижимается осторожно и нерешительно, боясь, что его оттолкнут. Олег ведь столько вытерпел из-за него.
Олег отвечает на поцелуй. В нем столько нежности и горечи, что Сереже хочется плакать, но он сдерживается, потому что сейчас не время и не место.
Потому что сейчас нет Птицы, сейчас они с Олегом одни. Совсем одни.
Олег целует Сережу, и ему кажется, что вот теперь все точно будет хорошо.
Птица скребется, пытается порвать путы, стянувшиеся еще сильнее. У него не выходит, но сдаваться Птица не собирается.
Пусть думают, что все хорошо. Это еще не победа, а только небольшая передышка.
========== Пока ==========
— Не заставляй. Не оставляй. — Сережа стоит на коленях, цепляется за Олега, шепчет слова, как заклинание.
Не уходи. Не оставляй.
Я рядом.
Кровь стекает в раковину, когда Олег промывает разбитую губу Сережи. Холодные пальцы прикасаются с такой нежностью, что Сережа и вовсе забывает про боль. Олег хватает его за волосы, бьет о раковину, кровь брызгает в разные стороны.
Сережа не чувствует боли. Ему лишь горько, потому что он знал, что верить нельзя. Никому нельзя.
Не заставляй.
Не оставляй.
Не убивай.
Кровь на руках, на кафеле, в крови весь офис. Смех Олега, Птицы.
Сережа бежит в лабиринте из зеркал. Отражение сменяется смеющимся лицом Олега.
Не ты… Он… Не ты…
Он. Это Олег.
Убей. Убей.
— Нет, — Сережа кричит, падает на колени, закрывает глаза, лишь бы не видеть отражение Олега. Лишь бы не слышать его смех.
— Я здесь. Здесь. — Сережа выныривает из сна, чувствует, как Олег крепко прижимает его к себе, как сцеловывает слезы. — Я здесь. Я здесь.
Как мантру, как заклинания. Всего два слова, способных вернуть Сережу в реальность. Сережа дышит глубоко, утыкается в грудь Олега, вдыхает знакомый запах, вслушивается в привычные интонации голоса.
Птица даже говорит иначе. Сережа вспоминает каждую интонацию, так непохожую на привычный и спокойный голос Олега.
Олег срывается редко — лишь тогда, когда…
тебе делают больно. Ты сам этого хотел. Сам просил его, сам толкнул. Он убийца, но это ты таким его сделал. Это твоя вина. Ты сломал его, разрушил.
— Нет. Нет. Это не он. Это не я, — Сережа шепчет, отрывается от груди Олега, смотрит на него сквозь пелену слез.
Это его Олег. Здесь, сейчас, с ним. Его Олег, который не убивал.
Спроси, что он делал в Сирии.
Птица скребется изнутри, пытается вырваться из сознания, сбивает Сережу ненужными мыслями и вопросами. Сережа хочет, чтобы он заткнулся. Сереже хочется убить Птицу, но это возможно только если он убьет и себя.
Сережа готов к этому, но как он может оставить Олега? После всего, что они пережили вместе.
— Сереж… — Олег произносит это так осторожно, что сердце пропускает удар. — Ты не виноват. Это я… Я не должен был тебя оставлять.
Эти слова бьют под дых. Сережа чувствует, как Птица смеется. Он ломает не только себя самого, он позволяет Птице взять верх и тем самым невольно ломает Олега. От этой мысли страшно.
Олег этого не заслужил. Они этого не заслужили.
Я вернусь. К тебе вернусь. Мы будем счастливы. Я обещаю.
— Ты вернулся, — шепчет Сережа и касается пальцами щеки Олега.
Олега, готового ради него на все. Верный, настоящий, преданный. Олег льнет к его пальцам.
Его ручной волк. Опасный для всех, кроме Сережи.
Прирученный.
— Я вернулся. — Олег согласно кивает.
— Осталось стать счастливыми. Мы же сможем?
Сережа чувствует, как с губ Птицы срывается злобный рык.
Птица тоже хищник, как Олег. Вот только Птица опасен для всех, для себя в том числе.
— Обещаю, — отвечает Олег и касается губами виска Сережи.
Птица замолкает. Сережа чувствует, что они победили.
Пока.
========== Веришь? ==========
Олег целует Сережу, сжимает в объятиях так крепко, словно боится, что тот растает, стоит его отпустить. В этот раз в Олеге нет осторожности — только ощущение страха, а еще безумное желание насытиться Сережей, пока это позволено.
Сережа чувствует это, отвечает на безумные поцелуи, порой похожие на укусы. Льнет к Олегу, запускает руки под футболку, царапает кожу в стремлении быть еще ближе. Он так скучал по прикосновениям, ласкам, по Олегу. Его Олегу. Сережа откидывает голову, позволяет целовать шею, понимает, что скорее всего останутся следы на бледной коже. Олег не может больше сдерживаться, а Сережа совершенно не хочет его об этом просить.
— Олег, — стонет Сережа, обхватывает того за поясницу ногами, притягивает еще ближе.