— Очухался? — поинтересовалась Доротея. — Что это было? Откуда такая странная реакция на Арли? Чей облик он принял?
Значит, это был тот самый мини-босс, у которого я хотел отобрать маску. Чтобы снова выглядеть как нормальный человек. Но… Понять бы ещё, с чего я вообще вдруг стал скеллигом?
Я хотел было ответить, что я уже в норме. Но тут накатило новое воспоминание.
Я стою перед каменным обелиском, прижав к нему ладонь. Вполне человеческую. А перед глазами разворачивается системное меню.
Желаете сменить расу аватары?
Да.
Выберите желаемую расу.
Долгое перелистывание списка… Вот оно, скеллиг. Выбрать.
Для смены расы необходимо выполнить серию заданий…
— Ох, — хрипло выдохнул я. — Да, теперь в норме. Кажется. Почти.
Получается, никакого сбоя системы не было. И никто не наказывал меня, превратив в монстра. Я сделал это сам. Сам целенаправленно сменил расу, пройдя для этого какую-то серию квестов. Зачем?
Чувство вины за убийство того парня? Не факт, что при прошлом воплощении в ВИКС я вообще помнил земную жизнь. Хотя если уж сейчас помню… Но никакой вины не испытываю.
— Мы будем нападать на Арли? — поинтересовалась Доротея.
Я помотал головой. Во-первых, мы не справимся. Даже против одного из мини-боссов переть вдвоём — самоубийство. Будь у нас в группе танк… Но таким составом — это бесполезно. А во-вторых, зачем? Раз я сам выбрал этот облик, то пусть он и остаётся. Да и привык уже. Хотел я себя за что-то наказать или что-то себе напомнить? Не знаю.
Но расовая абилка летящего шага очень крута и полезна. А страшная рожа оказывает на противников неплохой психологический эффект. При этом не слишком-то мешая собирать пати. И это в мире-песочнице, где одни люди. Уверен, в мирах с более высокими уровнями местные тем более привычны к нечеловеческим рожам. А вызывать расположение каждого встречного и соблазнять красоток голливудской улыбкой я не хочу.
Вот просто не хочу. Без причин. Нет, конечно, причины есть… Но до них надо ещё докопаться. А для самокопания момент неподходящий. Когда-нибудь потом, может быть. Но внутреннему ощущению — мне это не надо — я верю. Не зря же я сам поменял расу? Так что не буду нивелировать важность того моего решения и все усилия по квесту, хотя их я не помню. Но вряд ли это было так уж легко.
— Тогда идём к Потрошителю? — уточнила Доротея.
На этот раз я кивнул. Хотя уже не был уверен в своём плане.
Заболтать главного босса, убедив его, что роль главного злодея навязана ему админами ВИКС? Да, с Карлом получилось вроде бы. Хотя я тогда не довёл дело до конца. А Потрошитель… Я вообще уверен, что он бывший игрок? А в том, что он сумеет что-то вспомнить?
— Идём, — сказал я, поднимаясь на ноги. — Но если он начнёт меня убивать — просто беги.
— Да не вопрос, — фыркнула Доротея. — Никогда не стремилась к героической гибели. А самопожертвования с меня вообще хватит.
Глава 28
Монстр внутри
За правым поворотом оказался коридор всего в пару шагов длиной, упирающийся в тяжёлую массивную дверь. Ни замка, ни засова с этой стороны видно не было. Ну, если заперто изнутри, то придётся нам возвращаться обратно тем же путём, несолоно хлебавши. Будет обидно.
Но нет, дверь легко открылась.
Мы подоспели к самому разгару боя. Хотя точнее, всё же уже к его завершению. Трое игроков уже лежали переломанными и измятыми кучками плоти. Только двое оставшихся ещё сопротивлялись Потрошителю, хотя финал битвы уже казался очевидным.
Получается, игроки прошли другим путём, обойдя Арли, через кого-то из прочих мини-боссов. Не стали полностью зачищать данж. Наверное, им маска не нужна. Или оставили на потом. Впрочем, они уже вряд ли смогут отсюда выйти и унести добычу.
Сам Потрошитель производил странное впечатление. Закованный в чёрную с красными вставками массивную броню с торчащими местами шипами. Левая конечность больше походила на осьминожье щупальце, чем руку. Ещё и растягивалось на непомерную длину. Этой «тентаклей» он периодически пытался ухватить одного из игроков, но пока безуспешно. Шлема на нём не было, так что я мог рассмотреть лицо. Ну, типичный такой тёмный эльф, разве что зубы чересчур длинные и острые.
— Поможем? — спросила Доротея напряжённым голосом.