– Усала…
Маратик начал было говорить, но монстр его перебил, будто бы наперед зная, что тот скажет.
– Усала может катиться к Ри Да Ри, она никогда не будет одной из Гу Ре, иначе бы повелитель не обручил нас, – холодно и слегка равнодушно заявил монстр, опираясь на спинку стула.
Моя голова пока не успевает обработать все услышанное, но что-то мне подсказывает, Усалу ненавидят чуть ли не все серенькие. В принципе есть за что ненавидеть, даже за что убить, но она почему-то все ещё жива.
– Артал! – зло выкрикивает Маратик, а в моей голове сразу это перевелось, как «монстр».
Это что значит? Его имя и означает монстр на их языке? Кто же так ребенка называет, какой изверг? Неудивительно, что он и вырос «таким».
Монстр хватает Маратика за плечо, притягивает к себе, так что я сначала воспринимаю это за объятия. Рука монстра сжимает шею заместителя, а голос становится спокойным, и от этого ещё более жутким.
– Тебе никогда не стать повелителем, пока я жив.
Ничего себе заявление, меня оно шокировало не меньше чем Маратика. Тот ещё больше занервничал и сам вырвался из «объятий» главнокомандующего. Он должен был сказать, что ни о чем подобном и не думал, оправдаться хоть как-то, но он не сделал этого. Чувствую гордость, не мою, а монстра. Чем здесь гордиться, не понимаю: твой заместитель хочет твоей смерти? Он не в своем уме, точно говорю! Но я видимо тоже, столько раз его шкуру спасала, тогда как он мной «попользоваться» собирался.
– Это не твои слова, – многозначительно и зло заявляет Маратик.
– Вот именно, – соглашается с ним монстр, чем меня окончательно запутал.
Они замолчали, монстр отошел, налил себе их странного вина и принялся его пить в кресле перед камином. Мне даже показалось, что Маратик ушел, но он остался.
– Так что делать с девушкой? – уже почти у двери подал голос он.
– Следи за ней, узнаешь, что ей нужно, тогда и решим ее судьбу.
– Как пожелаете, главнокомандующий, – перешел на официальный язык Маратик, сделал поклон и вышел за дверь.
Я замерла в ожидании, что видение закончится, но оно не закончилось. Монстр нагнулся и взял со стола свой клинок, покрутил его в руках, не вынимая из ножен. О чем он думает, я знать не знаю, но в груди какое-то вязкое и неприятное ощущение. Он коснулся рукояти и нажал на нее сбоку, так что она открылась, показывая маленький тайник. В нем не было ничего кроме засохшей крови и маленькой подвески, похожей на кинжал, той самой, которую мне не стоило трогать. Чувства монстра как-то вдруг нахлынули с головой, он затаил дыхание, смотря на эту проклятую штуку, а затем резко захлопнул тайник и прикрыл глаза.
– Да я, наверное, свихнулся, – проговорил он еле слышно и отбросил оружие.
Меня выдернуло из воспоминания куда резче, чем раньше, голова даже закружилась. Хотя нет, показалось, оказывается, что это кто-то очень наглый и самоуверенный подмял меня под себя, повернув на спину. Прохладные губы крепко прижались к моим чем-то отдалённо напоминающим поцелуй, хотя у меня возникло стойкое ощущение, что меня буквально пытаются сожрать. Силы как-то неожиданно начали уходить, а когда я попыталась оттолкнуть его, у меня не получилось. Вслед за этим накатила такая слабость, что я по-настоящему испугалась, и тут же все прекратилось. Точнее прекратился поцелуй, ибо монстр стремительно выпрямил руки и посмотрел на меня так, словно впервые видит.
Его неумышленно укороченные волосы щекочут лицо, а сердце внезапно перешло с очень медленного ритма на бешеный. Хочу что-то сказать, наорать на него, но слабость такая, что даже губами шевелить тяжело. Зато монстр цветет и пахнет, темные круги под глазами пропали, мне даже показалось, что парочка шрамов тоже исчезли. Он смотрит на меня невидящим взглядом несколько мгновений, затем касается рукой места, куда попала игла и снова раздирает ее рукой.
Снова у него припадок что ли? Мне казалось, что слабость ужасная, но я все же как-то умудряюсь поднять руку, чтобы остановить, и он сразу ее ловит своей окровавленной рукой. Разворачивает мою ладонь и смотрит на нее непонятным для меня взглядом. Его что злит, что моя ладонь зажила? Вот же садист! Сжимает мою руку, переплетая наши пальцы, и я снова ощущаю от этого жеста себя лучше. Мне как будто вернули силы, которые на мгновение пропали после нашего очень странного «поцелуя».
Он отпускает мою руку, когда зло поджимаю губы, все ещё не зная, что сначала хочу с ним сделать: задушить, выцарапать глаза или отравить?
– Му Ре, – произносит он с ненавистью, все ещё нависая надо мной и одним взглядом пытаясь убить.