Однако из каждого правила существует исключение. За многие годы существования человечества появлялись различные мутации. Так как сама возможность пользоваться магией давалась разумом, то некоторые отклонения в структуре мозга давали интересные результаты. Двойная предрасположенность была одним из них. Примерно каждый тысячный человек был как бы энергетическим амбидекстром.
Люди, с рождения обладающие особо сильной душой могли пробить некую перегородку в мозгу и тогда могли применять стихии одновременно. Скорее всего это было связано с тем, что разум получал возможность распылять внимание, без необходимости сосредотачиваться на чем-то одном.
Еще одной редкостью была особая благосклонность стихий и законов. Причину этого, как и истоки сродства найти никому пока не удалось. В сочетании с двойственностью энергий она давала возможность контролировать силы природы и законы мира одновременно, давая человеку, например, возможность создать множество фаэрболов, при этом запечатав противника в пространственную ловушку.
Первая мутация показывалась на пирамидке, как двухцветное черно-белое сияние, разделяющее кристалл пополам. Вторая меняла излучение, закручивая его в сотни спиралей, а третья проявлялась, делая свечение рваным, неоднородным. У Лазаря, в силу определенных причин присутствовали все три мутации, превращая пирамидку в черно-белый стробоскоп.
Различных подобных изменений было очень много, например, возможность одновременно использовать несколько стихий, а может даже все. Была ещё мутация, дававшая возможность применить силу или закон к своему телу, превращая человека в стального голема, пылающий факел, или увеличивая массу тела.
Но все эти мутации появлялись из изменений в теле, а значит получить их просто так, только из-за перерождения, от сильной души и недетского разума Лаз не мог.
Закончив свой рассказ, старик устало откинулся в кресле, сложил пальцы домиком у лица и выжидательно посмотрел на семью Морфей, давая им осмыслить сказанное. Затем он собрался с мыслями и сделал предложение, которое в будущем изменило очень многое: «Малыш, я приглашаю тебя и твою сестру без дальнейших экзаменов вступить в класс для одаренных факультета магии Имперской Академии».
*** *** *** *** ***
-«Сколько раз мы уже отправляли им письма?»
-«Семь, сир».
-«И каждый раз одно и тоже?»
-«Да, сир».
-«Продолжают упираться, что у них ничего нет?»
-«Да, сир».
-«Если они так упорствуют, то может и правда никакого сокровища не существует?»
-«Не могу знать, сир».
-«Тогда пошли гонца к господину! Пусть он разберется у себя там. Может его дезинформировали, может ошиблись с местом».
-«Да, сир».
Глава 9. Поступление, покер и вино.
Буквально через секунду после того как вопрос был задан Лани вскочила со своего стула и так громко, что ее явно слышали люди за запертой дверью, заверещала: «Дааа!»
-«Лани! - Мама тут же одернула дочку. - Где твои манеры? Простите ее, она еще не знает всех правил этикета». - Надувшуюся Ланирис легонько шлепнули по попе, а потом мамины губы зашептали ей на ухо, как следует себя вести при старших. Саво с иронией во взгляде посмотрел на молчавшего все это время Лаза. Этот мальчишка удивлял его все больше и больше. Одно дело – магический потенциал. Он, конечно зависел от умственных способностей и показать даже результат Лани умственно отсталый бы не смог вне зависимости от любых мутаций и благосклонностей энергий. Так что невероятные результаты теста Лаза показывали, что он очень умен. Но быть умным и быть зрелым это две совершенно разные вещи. После предложения, от которого бы не отказался даже сын короля, этот пацан сидел как ни в чем не бывало и рассматривал старика изучающим взглядом. Он явно понял, о чем шла речь, однако в отличие от сестры вдвое старше него не выказал ни грамма восторга. Его глаза явно сияли счастьем – после прожитых лет Саво легко распознавал такие эмоции. Но, как и сидящий рядом отец, Лазарис не показал своих эмоций.
-«Ничего страшного, миссис Морфей. Я прекрасно понимаю восторг этой юной леди. Предложи мне такое в ее возрасте я бы точно так же прыгал и кричал от счастья, - о том факте, что тоже самое Саво предложили не в одиннадцать, а в девять лет, старик тактично умолчал. – Я надеюсь, что вы и ваш супруг не против моего предложения?» - Экзаменатор перевел взгляд на отца семейства.