Время от времени кто-то еще говорил около него. Голос был низкий, явно мужской. Эта головоломка тоже оказалась не сложной – его отец хотел пообщаться со своим еще не рожденным сыном. Пару раз слышалась громкая музыка и много голосов одновременно что-то радостно кричали. Это какие-то праздники. Периодический тихий шум, идущий со всех сторон и редкие выкрики – улица. Так, в угадывании происходящего вне живота его мамы и проходили дни. Где-то после седьмой недели он начал замечать, что ему становится тесно. Видимо скоро уже состоится его собственное маленькое чудо рождения.
Еще через месяц, когда даже рукой пошевелить было очень сложно он почувствовал, что стенки его темницы начинают сжиматься. Наконец-то роды, он уже заждался. Ближайшие пару часов и ему и его маме пришлось изрядно постараться. Криков-то было! Вопили все, кому не лень: и роженица, и окружившие ее повитухи.Но вот все закончилось, и он впервые посмотрит на окружающий мир. Что-то с громким хлопком врезало ему по пятой точке: ‘Больно же, блин! ’ Он не выдержал и разревелся. М-да, все-таки ребенком быть не просто.
Его явно куда-то несли, а потом опустили в чьи-то мягкие руки. Сразу стало так хорошо и спокойно. Разлепив плохо слушающиеся пока веки, он уставился на хозяина этих рук, вернее хозяйку. Задачка снова оказалась донельзя простой – его держала мама. Мягкое лицо с немного выступающими скулами и широко посажеными глазами. Добрая улыбка и… пресвятые угодники, ярко зеленые волосы!
‘Это тут нормально? Неужели у меня такие же? Столько лет смеялся над пацанами, красившимися в разные цвета, а тут на тебе! ’ - Внезапно в поле зрения влезла еще одна голова. Мужское лицо, тонкое, даже аристократическое, орлиный нос, большие глаза. А главное волосы нормального каштанового цвета. Красавчик! Если он хоть немного похож на папу, а в том, что эта голова принадлежит счастливому отцу, новорожденный не сомневался, то пусть даже будут зеленые волосы. Все равно он будет первым парнем на деревне.
Отпихивая вторую голову, в кадр пролезла еще одна. Девочка, лет шести, вся такая кругленькая и миленькая. Семен Лебедев очень любил детей, хотя своих так и не завел. Так что к своей старшей сестре он сразу проникся очень теплыми чувствами. Волосы тоже зеленые, хотя и не такого ядреного цвета. Особых черт еще не разобрать, но она явно пошла в маму.
Они все о чем-то оживленно беседовали на непонятном языке, певучем, с множеством гласных и большим количеством гортанных звуков. Очень красивый язык. Вдруг откуда-то издалека послышались громогласные выкрики. Крики становились все ближе, но его семья не проявляла признаков беспокойства, поэтому ребенок тоже молчал. Наконец обладатель голоса подошел вплотную и через несколько секунд его выхватили из маминых рук и подняли в воздух. Он оказался очень высоко: державший его человек явно был высоким, даже очень высоким. Пожилой мужчина, чем-то похожий на Дока, наверное, хитрым прищуром единственного глаза.
Тут новорожденный совсем удивился. На месте правого глаза находилась странная конструкция, напоминающая одновременно монокль, телескоп и очки ювелира. Светло-бежевый, под цвет кожи механизм постоянно тихо щелкал и сквозь стекло было видно движение внутри него многих десятков различных деталей. ‘А это что такое? Механический глаз? И судя по всему, работающий? Ничего себе у них тут технологии! ’ Семен Лебедев, ярый любитель и поклонник любого вида техники был в восторге. Это судя по всему его дед, а по уже знакомым ядовито-зеленым волосам было понятно, что по матери. Тут взгляд малыша немного сместился, и любитель механизмов у него в голове получил новую порцию для радости. В дополнении к правому глазу, левая рука его дедушки тоже была полностью механической. Ну, по крайней мере это можно было понять по немного неестественному плечу и по предплечью, выглядывающему из-под закатанного рукава. Того же телесного цвета материал создавал контуры, немного угловатые, но в то же время элегантные. Внутри руки тоже раздавались щелчки, чуть громче, чем из глаза, что-то там явно крутилось, двигалось и сжималось. Местные технологии протезирования превзошли все доступное на земле на много лет. Его дед явно не испытывал вообще никаких трудностей с использованием своих небиологических частей.