Как я понял, это что-то вроде наркотика. Он приманивал рыбу, а оказываясь у нее в организме, делал ее ленивой, сонной и спокойной. Так что Фаро или кто-нибудь из его команды просто подтягивал добычу к шхуне, которую затем баграми затаскивали на судно. Каждый день экипаж хищницы таким образом вылавливал четыре-пять морских гигантов.
Пахла «подводная дурь» сильно и, как по мне, преотвратно. Однако именно запах привлекал рыбу, та целыми косяками двигалась к берегу, через Разлом, где часть ее съедали Клювастый Великан и его дети. Во всяком случае так обстояли дела по словам рыбаков. И именно благодаря тому, что «властитель» Кровавого Моря не испытывал недостатка в пище, он относился к своим соседям-людям с благосклонностью. Однако гневить громадного мифического спрута все же не стоило.
Рыбаки использовали «подводную дурь» не только по прямому назначению. Как уже сказано, это был своего рода наркотик, а потому находились дурачки, не имеющие ничего против того, чтобы затуманить собственный разум. И Мердл — лупоглазый и ушастый парень из экипажа «Хищницы» — при мне тоже пару раз баловался «чудо-порошком», втягивая его ноздрями. Хорошо хоть, что делал он это исключительно перед сном. И капитан Фаро вряд ли знал о тайном и пагубном пристрастии подчиненного.
Питались мы исключительно рыбой и овощами, которые доставляли из теплиц, расположенных на окраине района скотных дворов. Я был рад, что из моего рациона пропали пищевые брикеты. Особенно после того, как капитан Фаро поведал мне об этих безвкусных «кирпичах» несколько интересных моментов…
— Старайся поменьше брать в рот подобную пакость, — сказал он. — Производители называют свои пайки «жрачкой похоти». Знаешь почему? На той фабрике, где их производят, есть лаборатория, в которой готовят всевозможные снадобья. И кое-что оттуда добавляют в эти чертовы брикеты. Не знаю, как оно работает, но все, кто уже достиг соответствующего возраста и регулярно ест пайки, начинают гораздо сильнее… хотеть. Причем и парни, и девчонки. И беременность наступает почти всегда. Наша любимая городская власть таким образом сохраняет население, потому как ночь Монстролуния забирает жизни. И никакой раж от этого не защитит полностью.
После этого разговора я неожиданно понял, что действительно видел немало девушек и женщин в положении. А сам почти с первой недели пребывания в Аве-Лларе мучился, поскольку гормоны словно с цепи сорвались. Иногда даже приходилось применять магию, чтобы утихомирить желание.
Вдобавок «жрачка похоти», по словам капитана Фаро, имела отдаленные побочные эффекты. Те, кто долгое время питался пищевыми брикетами, после сорока лет начинали стареть гораздо быстрее, у них почти отказывал иммунитет и развивалось слабоумие. Услышав об этом, я тут же вспомнил несчастного старика, ставшего первой жертвой на арене Клампа.
Еще мне очень не понравилось то, как капитан Фаро произнес «наша любимая городская власть». Сказано это было с нескрываемыми презрением и ненавистью, что наталкивало на не самые оптимистичные выводы. Вдруг племянник Герда Омпала во враждебных отношениях со своим достопочтенным дядюшкой? Подобное обстоятельство серьезно усложнит мои планы.
Однако подтвердить или опровергнуть собственные опасения я мог только после того, как расскажу капитану Фаро, что у него есть магический дар. А это, как оказалось, тоже очень непростая задача. Мне никак не удавалось найти для разговора подходящий момент, и от осознания, что я теряю один день за другим, накатывало отчаяние. Особенно если учесть, что приближалось очередное Монстролуние.
«С другой стороны, — размышлял я, — возможно, новый бой с тварями поможет мне. Отправлюсь сражаться вместе с Фаро и его командой. И там, во время битвы, продемонстрирую капитану что-нибудь из своих навыков. Главное — сделать это вовремя. А уже потом основательно поговорить».
Не исключено, что именно так и следовало поступить. Однако на восьмой день пребывания в экипаже «Хищницы» обстоятельства в очередной раз вмешались в мои планы.
Вновь вынудив меня импровизировать…
Глава 9
Это был очередной удачный день. Кровавое Море вновь подарило «Хищнице» знатный улов: немало рыбы попалось в сеть, плюс сразу пять громадин, пойманных на крючок. Причем одну, самую крупную и похожую на барракуду, позволили подвести к шхуне мне. А когда рыбина оказалась на борту, я поймал на себе одобрительные взгляды не только Фаро, но и Дро, Ларса и Мердла.