— Хорошо, — капитан «Хищницы» задумчиво покивал. Размышления вновь захватили его разум, и я практически видел, как тот прикидывает все «за» и «против».
«Что же вы такое задумали?» — мысленно обратился я к Фаро и чуть не вздрогнул от внезапной догадки.
— И как, на твой взгляд, можно ли улучить нашу жизнь? — спросил тот, прищурившись.
— Улучшить что-нибудь можно всегда и везде. А здесь, — я печально усмехнулся, — тем более. Просто для этого нужно желание. Однако местные жители слишком заняты тем, чтобы отработать и протянуть еще один день, а ваш градоначальник… Не знаю, капитан Фаро, мне сложно судить человека, которого я никогда не видел и с которым не общался. Но горожане все как один отзываются о нем, мягко говоря, не очень хорошо. Многие ненавидят его, проклинают, считают зажравшимся толстосумом. И глядя на то, что происходит вокруг, я их понимаю, — добавил я, вновь немного облегчая капитану «Хищницы» задачу. — Но чтобы убедиться, что мнение горожан о Герде Омпале оправдано, я должен сам его увидеть, поговорить с ним, посмотреть, как он живет. Я не могу рубить сплеча.
— Хорошая речь, — капитан «Хищницы» усмехнулся. — И очень удачно, что ты сам заговорил о моем достопочтенном дядюшке, Арт. Позволь я тебе немного про него расскажу… Герд Омпал — тот человек, который, как говорится, сделал себя сам. Он начинал простым литейщиком и укрощал расплавленный металл в одном из цехов еще подростком. Затем, когда ему исполнилось шестнадцать, начал вместе с остальными взрослыми защищать Прибрежный Полис от тварей Монстролуния. И надо сказать, с первых же сражений Герд Омпал показал себя превосходным бойцом. Быстрым, отважным, сообразительным. Он легко входил в раж и оставлял за собой сотни трупов чудовищ. Это не могли не заметить, так что вскоре парень перешел из литейщиков в стражники. За следующие десять лет он создал себе репутацию блестящего рубаки и получил пост в городской службе безопасности. Он по-прежнему сражался с тварями в ночь Монстролуния, но при этом, наделенный кое-какой властью, работал над тем, чтобы сделать защиту города лучше.
— И как? — спросил я, когда Фаро ненадолго прервался.
— Вполне успешно, Арт. Именно благодаря Герду Омпалу создано большинство ловушек, шипастые решетки на стенах. Не знаю, замечал ты в горячке битвы или нет, но многие крупные твари бросаются штурмовать здания. Раньше они частенько наносили нашим жилищам и производствам довольно существенный урон, убивали тех, кто прятался под крышей. Но теперь это не проблема, и все благодаря моему дяде. По части стратагем он был мастером.
— Что-то не вяжется у меня образ человека, о котором вы сейчас рассказываете, с тем, про кого…
— Терпение, Арт, — с улыбкой перебил капитан «Хищницы». — Биография самого главного человека в Прибрежном Полисе не терпит того, чтобы ее пересказывали торопливо. Впрочем, твое замечание довольно своевременно. Я как раз дошел до… скажем так… переломного момента. Дело в том, что помимо отваги и множества блестящих идей в Герде Омпале жило еще и тщеславие. Сильнейшее. Как говорят наши целители — гипертрофированное. На счету моего дяди было много заслуг, он понимал это и в каждой видел подвиг. Что касается остальных… Герду Омпалу казалось, что все только пользуются тем, что создал он, а сотворить что-либо сами попросту не в силах. Так в нем и зародилось презрение к жителям Прибрежного Полиса. Он может, а они нет. Он человек, а они никто.
— Тварь ли я дрожащая или право имею, — с грустной усмешкой пробормотал я.
— Что ты сказал, Арт? — капитана «Хищницы» моя реплика очень удивила.
— Это я так, вспомнил одну книгу, довольно известную в моем мире. Ее главный герой по части суждений в чем-то похож на вашего дядю. Только, в отличие от Герда Омпала, не сделал совершенно ничего полезного. Даже наоборот… Но не суть, продолжайте, пожалуйста.