– Спасибо тебе, – вырвалось у меня.
– Да что уж там, это основы и…
– Нет. Хотя за это тоже… Но я благодарен тебе за поддержку.
Фри удивленно вскинула голову, словно не расслышала. Я замялся, невольно улыбнувшись краем рта.
Внезапно входная дверь с шумом распахнулась, и в сад вывалился Дан.
– А ну не смейте засыпать, солнце еще высоко! – заявил он, указывая на темное небо. – Не здесь, конечно, но где-то уж точно! Готовься, подопытная морская свинка, скоро тебя будут препарировать. А пока идите в дом, у меня для вас дары.
В главной комнате обнаружилась небольшая перестановка – Дан выдвинул стол в центр и разложил на нем оружие. У Фри загорелись глаза.
– Я заранее принес кое-что из Соларума, очень точно предугадав, что наводить там марафет времени не будет, так что наслаждайтесь, – снисходительно сообщил Дан, точно довольствуясь тем, что единолично решил еще одну проблему. – И да, можете не благодарить, я и так знаю, что хорош.
– Ох, отлично! – Фри тут же схватила несколько сияющих сфер со светозарным огнем.
Дан решил, что принести мою запасную рабочую форму будет хорошей идеей, и не прогадал.
Наша форма представляла собой военный мундир с длинным подолом, серебряной каймой по краю и высоким воротником. Черные брюки, высокие сапоги со стальными наколенниками, что служили защитой при частых падениях. На предплечьях гербы со звездой. Погоны необычные – лишь белые точки, соединенные линиями, с изображением созвездия протектора. На левой груди сверкала четырехконечная звезда, и в ней же размещалась эмблема с гравировкой небесного знака.
Я с замиранием сердца натянул на себя мундир и провел рукой по серебряному гербу. Потом, естественно, взял лук и колчан. К моей радости, все стрелы в нем были разные – от обычных до разрывных и световых. Я так же прибрал к рукам рабочий пояс, не забыв при этом убрать в него блокнот, захватил сферы и, немного подумав, вложил нож в ножны на правой ноге.
– С оружием определенно легче, – заметил я, натягивая рабочие перчатки без пальцев и чувствуя прилив уверенности. Перчатки были сделаны из тонкого темного материала, который почти не ощущался на руках, зато отлично защищал.
– Ты хоть помнишь, как им пользоваться? – полюбопытствовал Дан, указывая на лук.
– К счастью. – Я коснулся гладкой рукояти оружия, покрытой синими трещинами. – Навыки вообще трудно растерять. А вот обычные воспоминания ускользают как дым.
– Что ты вообще помнишь?
Мне пришлось конкретно пораскинуть мозгами, чтобы ответить на этот вопрос.
– Не знаю. Вроде достаточно, а вроде и нет. Когда я только очнулся, было хуже, но сейчас кое-что встает на места. Какая-то информация всплывает, какая-то так и остается в темноте. Например, я помню отдельный вид манипуляций, но все равно не знаю о них в целом. Редкие люди из прошлого узнаются, другие – нет. Вероятно, мое прошлое выжигалось в случайном порядке.
Фри покрутила в руках клинок.
– И это, похоже, изменило тебя.
– В смысле?
Она неуверенно поджала губы.
– Ты поменялся. В характере. Я еще не могу сказать с уверенностью, в чем и как конкретно, но это видно в походке, в словах, во взгляде. В реакции на происходящее.
Я крепко стиснул лук, почувствовав слабость в ногах. Я жалел об утраченных воспоминаниях и хотел вернуть их во что бы то ни стало. Но, похоже, потерялось нечто большее, чем мое прошлое.
– Не ты первый, не ты последний, кто при нашем деле оказывается без памяти, – попыталась приободрить Фри. – Многие менялись до неузнаваемости…
– Да, но скольких протекторов после такого обвиняли в связи с Тьмой? Я был сплитом! Люди никогда от такого не излечивались.
– Но сейчас все хорошо, – напомнила Фри. – Да, ты и вправду был чудовищем, и пускай причины обращения мы не знаем, главное, что все вернулось в норму. Кризис миновал.
– А если нет?
– Что ты имеешь в виду?
Я выждал еще несколько мгновений, пока наконец вновь не ощутил странное тепло в груди. Оно сопровождало меня с тех самых пор, как я очнулся в переулке.
– Я чувствую себя как-то не так. Не так, как должен.
– Мне кажется, это логично, – нахмурилась Фри. – Любой на твоем месте чувствовал бы себя не в своей тарелке.
– Нет, я не о том…
– В тебе действительно что-то поменялось, – отметил Дан, склонив голову набок. – Общаться с тобой определенно легче – ты больше не перечишь каждому моему слову. Пусть тебе сейчас многое непонятно, мы поможем и будем твоими путеводителями в этом внезапно непонятном и вновь новом мире! И, конечно, мы не позволим не расположенным к здравомыслию персонам из Соларума уничтожить то немногое, что осталось от твоей памяти.