По залу пробежал шепоток; впрочем, никто не выказал большого удивления.
«И чего он ко мне привязался?» — с горечью подумал Чарли.
Конечно, все знали, что Слаггурону удалось сбежать из Нижнего мира, — такие вещи трудно держать в тайне, — однако директору Дрейку непременно нужно было публично сообщить, что виноват в этом именно он, Чарли. Ну как им объяснить; что они просто спасали перепуганного, заплаканного ребенка? Маленького ребенка! Откуда они могли знать, что Слаггурон — перевертыш? Этого никто не знал.
— Да, впустили, — раздался из зала голос с сильным техасским выговором, который Чарли узнал бы из тысячи. Рекс шел по центральному проходу; увидев высокую фигуру ковбоя, Чарли затрепетал от счастья. — Но ведь если бы ребята не открыли портал и не переправили Слаггурона, как бы мы нашли его новое убежище? Я думаю, за это стоит поблагодарить мистера Теодора Дэггета, который также присутствует в этом зале.
Теодор залился краской и взглянул на отца. Генерал бросил на него быстрый взгляд и едва заметно подмигнул.
— То есть как это? Вы что, видели, как…
— Да, — улыбаясь, подтвердил Чарли. — Я все видел.
Рекс не сводил с директора глаз.
— Юный мистер Дэггет оказался умнее всех нас, вместе взятых. Мы-то носились по всему миру, ломали голову, как найти Слаггурона, бегали туда-сюда, как стадо безголовых гидр, а ребята тем временем… — Тут Рекс повернулся к Вайолет. — Кстати, о гидрах. Скольких вы уложили, мисс Свит, когда спасали Стража?
Вайолет, которая сидела рядом с Чарли, покраснела как рак.
— Понятия не имею, — пожав плечами, ответила она.
— Зато я имею, — сказал Рекс. — Только я насчитал шесть голов, а сколько их было всего, трудно даже представить. А какой у них замечательный советник! Я говорю о нашей красавице мисс Брук Брайтон. Кто безошибочно привел всю команду к тому месту, где была спрятана лодка Стража? Кто показал им дорогу на кладбище Бермудского треугольника?
Брук, сидевшая рядом с Вайолет, изо всех сил старалась сдержать радостную улыбку.
— И все-таки вы правы, — продолжал Рекс, повернувшись к директору. — Правы в том, что остальные ученики Академии — это кучка несчастных болванов-неумех!
В зале повисла зловещая тишина.
— Благодарю за прекрасную речь, ловчий Хендерсон, — саркастически улыбаясь, сказал наконец директор Дрейк. — Вы считаете, что, учитывая их возраст, ребята совершили невероятное? Что ж, возможно, это и так. А какой ущерб они причинили Академии? Это вы знаете?
Директор встал из-за стола и подошел к краю возвышения.
— Из-за проделок этих юнцов трое из тех-у-кого-есть-имя уже проникли в наш мир. Остался один Тираннус. Как только он окажется на Земле, все четверо соберутся и призовут Пятого. Однако теперь, когда мы знаем, где находится их логово, следует довершить то, что уже было нами начато. Леди и джентльмены, необходимо вновь перейти в наступление и убить одного из тех-у-кого-есть-имя.
— Пусть это будет Верминион, — раздался тонкий ломающийся голос с задних рядов. Обернувшись, Чарли увидел какого-то мальчишку, который решительно шагал по проходу к возвышению, где сидел директор.
Это был Пинч.
— В конце концов, — продолжал Пинч. — Верминион сильно пострадал в драке с Бараккасом. Следовательно, он наиболее уязвим. Его следует уничтожить первым.
— Надо же, а мы бы и не догадались! Вот спасибо, малец, — насмешливо сказал Рекс, скрестив на груди руки. — Мы обязательно последуем твоему мудрому совету, а пока можно нам еще кое-что обсудить? Ты не возражаешь? Вдруг, скажем, нам придется импровизировать?
— Импровизируйте сколько хотите, — ответил Пинч, — только убейте Верминиона.
Рекс вытаращил глаза.
— Что за черт… ты кто, парень?
— Ты меня не узнаешь?
— Постой, где-то я тебя видел… — Рекс подошел поближе и вгляделся Пинчу в лицо. — Нет… не может быть…
— Боюсь, что может.
— Это ты, Пинч? — осторожно спросил Рекс.
— Эдвард Пинч, если не возражаешь.
— Что здесь происходит? — спросил директор.
— Это я тоже хотел бы знать, черт меня побери.
— Разрешите, я все объясню, — сказал Чарли, поднимаясь со своего места. — Пинч… в смысле, Эдвард выпил молока гидры, которое мы добыли, чтобы вылечить Стража.
— Я не выпил, а продегустировал, — поправил его Пинч. — Не могли же мы давать эликсир, не зная, как он подействует!
Чарли хмыкнул. Как все-таки ловко Пинч умеет выкручиваться! Ясно же, что больше всего мальчишку (мужчину!) интересовало не здоровье Стража, а возможность вернуть свой утраченный Дар. Впрочем, это уже не имело значения.
— В общем, — продолжал Чарли, — эликсир вернул Пинча… то есть Эдварда… в то время, когда он был наиболее силен, то есть был двойной угрозой.
— Это невозможно, — сказал директор Дрейк, качая головой. — Или вы хотите сказать, что этот мальчик — то есть мужчина — вернул себе тот самый Дар, которого был лишен хирургическим путем, по приказу моего предшественника, во имя безопасности всего человечества?
— Да, — сухо ответил Пинч. — Мой Дар вернулся. Вероятно, вы также захотите меня понизить — во имя безопасности всего человечества?
— Очень может быть. Опасно иметь сразу две двойные угрозы. Это может привести к хаосу. А если их уже трое… тогда нас ждет светопреставление, и понижение в таком случае просто необходимо!
— Нет, этого не будет, — сказал Чарли, становясь рядом с Пинчем. — Я не позволю.
— Видите? Они уже сплачиваются! Считают себя высшей расой! И законы им не писаны. Они же двойная угроза — самые сильные, самые умные!
— Неправда! — сказал Чарли, обращаясь к залу. — Да, я совершал глупые поступки и знаю, что вы меня за это осуждаете — я и сам себя осуждаю, — но я совершал их не из подлости или это…
— Это нам известно, — перебил его Дрейк. — И абсолютно неинтересно. Никто не обвиняет вас в намеренных действиях. Разумеется, вы не хотели впускать в наш мир Бараккаса, а потом и Верминиона. Но факт есть факт — вы это сделали. Сделали, мистер Бенджамин. И теперь нам приходится устранять тот безбожный хаос, в который вы нас ввергли.
Чарли захотелось крикнуть: «Я хотел помочь людям! Мои родители, друзья, ребенок, потерявшийся в Нижнем мире, разве все это не имеет значения?»
Но… что, если директор прав?
Заслуживают ли оправдания добрые намерения, если они привели к ужасным последствиям?
И Чарли промолчал.
— Как все вы, вероятно, помните, — продолжал директор Дрейк, — в свое время я приказывал понизить мистера Бенджамина, однако ректор Брейзенхоуп решительно выступила в его защиту, используя для этого свое служебное положение и свой авторитет. Зачем? Не нужно быть гением, чтобы понять: она, как и мистер Бенджамин, является двойной угрозой и, стало быть, защищает своего сородича. А теперь взгляните, что получается. Когда я пригрозил мистеру Пинчу повторным понижением, кто встал на его защиту? Разумеется, мистер Бенджамин! Одна двойная угроза стала отчаянно защищать другую. Когда же придет конец этому безумию? Когда сии гордые стены узрят торжество разума? Какие потери должны мы понести, чтобы вновь усыпить проснувшуюся собаку?
Голос директора звучал так уверенно, что даже Чарли начали мучить сомнения. Он хотел что-то сказать, но не успел — внезапно тяжелые двери зала заседаний распахнулись и вбежал рабочий в синей униформе.
— В чем дело? — строго спросил директор Дрейк. — У нас закрытое заседание!
— Простите, что прерываю, — дрожащим голосом сказал рабочий, — я бы не посмел сюда войти, но у меня крайне важное сообщение.
— Ну так не мямлите и быстро выкладывайте, что случилось!
— Слаггурон идет!
В зале поднялся шум. Все принялись обсуждать неожиданную новость.
— Тихо! Тихо! — крикнул директор. — Куда он идет?