Этой ночью новенькая мне приснилась. Мы вновь оказались на школьной крыше. Перед самым прыжком Эмили попыталась о чём-то меня попросить, но о чём именно, я не расслышал. И хоть я не отношусь к числу людей, пытающихся найти смысл во снах, всё же начинаю строить догадки касательно того, о чём девушка могла меня попросить. Эмили не хотела, чтобы её спасли. В этом я абсолютно уверен. Так может она хотела справедливости, и чтобы кто-то за неё отомстил? Может быть. А может это всего лишь самообман, и я ищу оправдание уже для себя? Не за то, что не смог спасти новенькую. Тут я ничего не мог изменить. Или всё же мог?
Как только Энтони Сайленс снял штаны, я сразу догадался, что за этим последует. Врываться в комнату, и бросаться с кулаками на двухметрового бугая было бы глупой ошибкой. Этот урод как следует меня бы отделал, а потом вызвал копов. Я бы мог попытаться оправдаться, и заявить, что пытался помочь девушке, ставшей жертвой домашнего насилия. Но что-то мне подсказывает, что Эмили не подтвердила бы мои слова. Этот изверг нашёл бы способ заткнуть ей рот. Ещё я мог разбить окно в комнате, и убежать. Это отвлекло бы Сайленса. Вот только что ему мешало закончить начатое чуть позже, удостоверившись, что на этот раз ему никто не помешает? Ничего. Так что никакое это не спасение, а лишь продление агонии Эмили.
Сказав отцу, что сам выберу, когда и кого мне прикончить, понимаю, что определился с первой жертвой. Хотя жертвой Энтони Сайленса можно назвать с большой натяжкой. Этот выродок превратил в ад жизнь родной племянницы, и довёл её до самоубийства. Но хуже всего то, что смерть Эмили может сойти ему с рук. Насколько мне известно, копы не заперли Сайленса в камере, а просто допросили, и отпустили. Наверняка ублюдок перекинул вину за смерть Эмили с себя на злых одноклассников или кого-то ещё. И меня это задевает. Если кому-то суждено умереть, то почему это должна быть забитая хрупкая девушка, у которой вся жизнь впереди, а не здоровый отъевшийся кабан, из-за которого девчонка и умерла? А ведь таких тварей в жизни полно. Если копнуть поглубже, наверняка найдётся кто-нибудь похуже. Но конкретно сейчас меня волнует именно Энтони Сайленс. Если никто не может наказать этого выродка, то это сделаю я. Предвкушаю, как вспорю брюхо этому вепрю, но немного подумав, отказываюсь от этой затеи. Слишком просто и быстро. Пусть эта тварь не только сдохнет, но и помучается, как мучилась Эмили, живя с ним. Это не какая-то облезлая злобная дворняга, а крепкий здоровый мужик. Мои демоны будут рады такому подношению.
Составив план действия, приступаю к его реализации. Дождавшись полуночи, добираюсь до дома Сайленса. Разбив окно в комнате Эмили, забираюсь внутрь, и прячусь под кроватью. На шум прибегает Энтони, вооружившийся битой, врубает свет, и принимается осматриваться. Как только Сайленс оказывается рядом с кроватью, вонзаю ему в ногу шприц, и ввожу снотворное. Доза большая, от чего кабан моментально отрубается. Выбравшись из-под кровати, выключаю свет, и перехожу в комнату Сайленса. Покопавшись в ящиках и одежде, нахожу ключи от машины. Взяв Энтони за ноги, волоку его до гаража. Усадив кабана на заднее сидение, выезжаю на улицу, и мчусь на ферму.
За эту ночь Энтони Сайленс очень много узнаёт о боли. Делая короткие паузы, давя на все болевые точки, о которых помню, истязаю выродка до самого утра, пока в разделочную не заглядывает отец. Энтони ещё жив, но сильно изуродован. Помимо различных острых инструментов, я опробовал на привязанном к столу ублюдке газовую горелку и серную кислоту. Но даже этого мне показалось мало, и я насыпал на открытую рану на животе немного соли, чтобы этот выродок страдал ежесекундно, даже когда меня не было рядом. Внимательно присмотревшись к Сайленсу, отец никак не комментирует увиденное.
- Не обращай на меня внимания. Продолжай, - говорит он, прежде чем отойти в угол.
Увы, растянуть агонию на ещё больший срок не получается. Пережив ужасную ночь, Энтони Сайленс испускает дух через пару минут после прихода моего отца. Мои демоны таким исходом удовлетворены, чего нельзя сказать об отце.
- Ты бы хотя бы разделся сначала, или передник какой-нибудь надел. А то совсем новую футболку испортил, - начинает отец с критики.
На это замечание мне нечем возразить. Запачкался за ночь я гораздо сильнее, чем рассчитывал.
- Эта морда кажется мне знакомой, - вновь подаёт голос отец. – Не подскажешь…
- Энтони Сайленс. Дядя моей одноклассницы.
- Почему ты решил начать с него, а не с кого-то поменьше?
В ответ пожимаю плечами. Не хочу рассказывать про желание наказать подонка за смерть Эмили. Всё равно отец не поймёт. Для него все жертвы на одно лицо.
- Ладно, допустим. Расскажи, как всё прошло. Со всеми деталями и подробностями, - требует отец.
Рассказываю обо всём без утайки. Когда отец интересуется, не забыл ли я надеть перчатки, чувствую себя непроходимым кретином. Вот ведь дерьмо! Там ведь повсюду остались мои отпечатки!
- Ясно. Значит, забыл, - резюмирует отец, сделав правильные выводы.
- Это проблема? – зачем-то уточняю.
- Нет. Не забывай, где я работаю. На какое-то время твои отпечатки попадут в базу данных. Когда появится возможность, я подменю их. Никто ничего и не заметит.
Вздыхаю с облегчением. Теперь у меня на одну проблему меньше. В дальнейшем такой глупой ошибки я не совершу.
- Давай вернёмся к Сайленсу. Что ты собирался сделать с трупом и его машиной? – интересуется отец.
- Труп я собирался закопать в поле или в лесу. А машину планировал бросить в безлюдном месте.
Отец хмурится, и качает головой.
- Хреновый план. С дохлыми псинами это ещё куда ни шло. А человеческие трупы надо прятать надёжнее. Утопить в болоте. Закатать в цемент. Расчленить и скормить свиньям. Вариантов полно. Машину где попало бросать тоже нельзя. Помимо отпечатков на руле, там могли остаться и другие улики, по которым криминалисты могут на тебя выйти. Волос, слюна, ноготь, кровь, частички кожи. Что угодно. А если в машине ещё и навигатор был, то это ещё сильнее облегчит поиски.
Обо всём этом, естественно, я тоже не подумал. Взглянув на ситуацию со стороны, понимаю, что наделал кучу ошибок.
- Выше нос, малыш. Не ошибается тот, кто ничего не делает, - пытается отец подбодрить меня.
- Вот только за такие ошибки можно надолго уехать за решётку.
Отец улыбается, и хлопает меня по плечу.
- Об этом не переживай, сынок. Я подробно объясню, на что тебе следует обращать внимание, чтобы не попасться. Вот уж в чём, а в этом я толк знаю, - обещает он поделиться со мной опытом.
34
КАЙЛ
Увидев рядом с домом знакомый пикап, иду к машине. В отличие от Рэйчел, Аманда пунктуальностью не отличалась, и очень часто опаздывала. А ещё всегда, даже когда на улице было прохладно, носила исключительно открытую одежду. Очень уж ей нравилось, когда на неё пялились другие парни. Меня же это откровенно бесило. Рэйчел свои прелести на показ никогда не выставляла, и не пыталась привлечь к себе излишнее внимание. Никаких тонких блузок, коротких юбок и туфель на высоких каблуках. Плотная рубашка с длинными рукавами, джинсы, кроссовки, водолазка или лёгкая куртка – вот её выбор. Но даже в таком виде она казалась мне очень красивой. Особенно когда улыбалась, пусть это и случалось не так часто. Поначалу она вела себя очень сдержанно, будто не на свидание пришла, а наказание отбывала. Но с каждой новой встречей Рэйчел всё больше “оттаивала”. Экспертом в области человеческих взаимоотношений себя не ощущаю, но чувствую, что есть у Рэйчел какой-то неприятный, возможно даже болезненный опыт взаимодействия с противоположным полом. Сейчас она относится к этому спокойно, но в самом начале любое прикосновение вызывало у неё то ли испуг, то ли раздражение. Как вспоминаю, с чего начались наши отношения, хочется от стыда сквозь землю провалиться. Но с другой стороны, если бы не тот дурацкий спор, вряд ли бы мы сошлись. Что ни делается – всё к лучшему.