- Беспокойся лучше о себе. Если…
Разговор резко прерывается. Сначала думаю, что сдохла батарея, но увидев, что телефон всё ещё включен, вспоминаю, что не пополнила баланс, хотя собиралась сделать это ещё утром. Да и плевать. Главное, что Бен предупреждён. Однако вскоре я понимаю, что совершила чудовищную ошибку, ведь полиция может отслеживать мои звонки. А даже если и не может, то я всё равно подставила Бена. Если мой телефон попадёт в руки копов, то первым делом они проверят, кому звонила я, и кто звонил мне. Вскрыв смартфон, вытаскиваю сим-карту. Не придумав ничего лучше, закидываю её в рот, и глотаю, а сам телефон бросаю в окно.
Через какое-то время впереди показывается длинный мост через реку. Лишь заехав на него, замечаю, что выезд с моста блокируют ещё три полицейские машины. Снизив скорость, с опозданием понимаю, что угодила в ловушку. Я окружена с двух сторон. Можно понадеяться на удачу, и попробовать протаранить баррикаду. Моя колымага отнюдь не внедорожник, но может получиться. Так я думаю, пока не замечаю на дороге шипастую ленту. С четырьмя проколотыми шинами мне точно далеко не уйти. Осознав это, понимаю, что выход только один. Снизив скорость, поворачиваюсь к Кайлу лицом, подаюсь вперёд и целую парня в лоб.
- Извини за испорченное свидание. И за всё остальное тоже, - прошу прощения у своего ухажёра.
Надавив на педаль газа, мчусь вперёд, где-то в паре метров от дорожных шипов резко кручу руль в сторону, на полной скорости прошибаю ограждение и лечу в реку.
35
КЭРОЛ
Со стороны Анджелы было довольно смело протаранить ограждение, и броситься в реку с такой высоты. Я бы на такое вряд ли осмелилась. Если бы девчонка сразу выбралась из тачки, всплыла на поверхность, и дала дёру, то возможно, смогла бы от нас уйти. Шанс был, пусть и не такой большой. Но вместо этого она первым делом вытащила на берег заложника, наглотавшегося воды, а потом ещё и откачивать его принялась, потеряв драгоценное время. Я когда впервые увидела их вместе, решила, что у “фурии” на паренька совсем другие планы. Но похоже у них всё серьёзно, иначе не стала бы она рисковать жизнью и свободой ради него. А он, похоже, даже не догадывался, кто она такая на самом деле. Чем не сюжет для фильма?
Пока Литл оформлял девчонку, мне и Хензи пришлось объясняться с Хорриганом. Узнав, каким образом я раздобыла отпечатки пальцев Анджелы, лейтенант врубил режим надоедливого ворчуна на полную мощность. Ничего другого я от него и не ожидала. Удивило то, что Хензи прервал эту тираду, и встал на мою сторону, начав доказывать, что когда речь идёт о поимке серийного убийцы, некоторыми правилами можно и пренебречь. Судя по хмурой физиономии, лейтенант остался при своём мнении, но и отчитывать меня он перестал.
После того как мы покидаем кабинет Хорригана, пытаюсь убедить Эда дать мне возможность первой допросить арестованную девчонку. Пусть и с трудом, но мне это удаётся. По большому счёту, Анджела Хоуп меня не интересует, и все лавры по поимке “фурии” я готова уступить двум неудачникам, которые сами никогда бы на неё не вышли. Понятия не имею, сколько ещё народу успела порешить эта девчонка, но для меня она всё равно лишь мелкая рыбёшка. Бен Элмерс – вот кто мне нужен. По-любому он угробил гораздо больше народу, чем эта соплячка, причём в разы. Вполне допускаю, что сержант понятия не имеет, чем занимается его младший брат. А вот девчонке об этом явно известно больше.
Вновь встречаемся в комнате для допросов, куда Анджелу приводят в наручниках.
- Ты ведь понимаешь, как сильно влипла? – задаю вполне резонный вопрос, едва мы остаёмся одни.
Анджела на мой вопрос отвечать не торопится.
- Ты жестоко убила трёх человек, и собиралась то же самое сделать и с чётвёртым. Боб тебя опознал, - потихоньку выкладываю карты.
- Понятия не имею, о чём речь. Вы с кем-то меня перепутали, - всё же отвечает девчонка.
Такой ответ вполне ожидаем. Я бы сильно удивилась, если бы она сразу во всём созналась.
- Ой, вот только не надо всего этого дерьма, хорошо? Твои отпечатки пальцев были обнаружены на месте преступления. Точнее на всех трёх местах. Подозреваю, что на самом деле этих самых мест намного больше, но сейчас это не так важно. Даже за то, что уже известно, у тебя есть шансы загреметь на пожизненное.
Делаю паузу, давая Анджеле возможность осмыслить услышанное. Если девчонка не полная дура, то и сама должна была понимать, что в случае поимки ей не удастся отделаться штрафом или общественными работами. Но одно дело догадываться, и другое, когда кто-то говорит об этом вслух.
- Но есть и другой вариант. Тоже не сахар, но в твоей ситуации это лучшее, на что можно рассчитывать, - плавно подхожу к торгу.
- Психушка? – предполагает Анджела, попадая точно в цель.
- Давай лучше назовём это специализированным лечебным учреждением закрытого типа. Вроде всё то же самое, но согласись, звучит намного лучше.
- Не соглашусь. Дерьмо тоже можно назвать шоколадом. Но слаще от этого оно не станет.
Столь точное сравнение вызывает у меня улыбку.
- Зря иронизируешь. Условия содержания в лечебнице намного лучше, чем в тюрьме. Да и выйдешь ты оттуда гораздо раньше. А если ещё будешь хорошо себя вести, тебе разрешат встретиться с родными. Если только они сами этого захотят.
Анджела старается этого не показывать, но я замечаю, что мои слова задели её за живое. Что такое, детка, по мамочке соскучилась? То ли ещё будет.
- Давай я расскажу тебе одну интересную историю. Одной девочке изменил её парень. Она очень сильно расстроилась, решила немного развеяться, но попала на глаза одному мужику. Очень опасному и жестокому мужику. Он похитил бедняжку, какое-то время держал в заточении, и всячески над ней издевался. Девочке было очень больно, страшно и одиноко. Она очень хотела, чтобы её спасли, но никто не пришёл ей на помощь.
Делаю паузу, ожидая от Анджелы хоть какой-то реакции.
- Звучит многообещающе. Продолжай, - равнодушно бросает девчонка.
- Из-за страха и одиночества девочка в какой-то момент прониклась симпатией к своему мучителю. Просто потому что рядом не было никого другого. Ну, знаешь, “стокгольмский синдром”, и всё такое. И вот они уже вместе похищают людей, как одна сплочённая команда. Девочка всячески боготворит своего похитителя, в то время как она для него – всего лишь послушная сломанная игрушка. Пока его забавляет наблюдать за ней, но как только она ему надоест, он тут же от неё избавится. Если только сама девочка его не опередит.
- Всё было не так, - возражает Анджела.
- Откуда ты знаешь?
- Знаю. Я тоже смотрела этот фильм. Режиссура так себя, а актёры жутко переигрывают.
Решила дуру из себя строить? Ладно, скажу прямо, без намёков и метафор.
- Твоего похитителя зовут Бен Элмерс. Вместе с ним ты похищала людей, отвозила на ферму за городом, где вы жестоко убивали своих жертв. Но я могу представить всё так, будто ты занималась всем этим не по собственной воле, а по принуждению. Считай это честной сделкой.
- Какой ещё сделкой?
- Ты даёшь показания против Элмерса, и превращаешься из сообщницы в жертву. Конечно, придётся какое-то время полежать в клинике, сидя на таблетках, но уж лучше так, чем провести остаток жизни за решёткой.
Описывая этот сценарий, сама понимаю, что всё это полная чушь. Анджела жила отдельно от Элмерса, и свободно перемещалась по городу. Тут даже самый тупой судья не поверит, что девчонка действовала не по своей воле. Но это и не требуется. Главное, чтобы в сказанное поверила сама Анджела, и сдала с потрохами своего собрата по кровавому ремеслу.
- Ну так что, нравится тебе такой вариант? – уточняю после небольшой паузы.
- Да.
- Вот и замечательно. Если…
- Ты меня не дослушала. Да – это не значит, что я согласна. Это значит – да пошла ты! Жертва, соучастница, “стокгольмский синдром”. Что это за бред собачий? Если ты реально во всё это веришь, то это тебе следует лечь в психушку. Точнее нет, не в психушку. В лечебное учреждение закрытого типа. Так ведь гораздо лучше звучит.