— Смиренно жду вашего ответа. Если желаете, то можете ещё подумать.
— Ну… — Сетаре показалось, что она попала в какой-то дурдом. — Они сожалеют о случившемся?
Ганс и Фрэнк дружно закивали головами. Жалостливые глаза Клодии в этот момент также смотрели на Сетару.
— Тогда, я думаю, можно считать инцидент исчерпанным.
Сетара с вымученной улыбкой потирала болевшее после хватки стальной перчаткой запястье. Она всегда положительно относилась к людям простых профессий. К примеру, на кафедре в институте девушка находилась в числе тех немногих, кто здоровался с уборщицей, и, наверное, единственной, кто знала, как её зовут.
Крэм ошарашенно уставился на Сетару и её больное запястье.
— То есть, я правильно понял, обойдёмся просто разжалованием?
Сетара прислонила правую руку к виску, как будто из-за начинающейся головной боли.
— Нет, я же сказала, что не держу на них зла, пусть всё остаётся как было.
Капитан недоумённо переводил взгляд то на Сетару, то на своих подчинённых.
— Ааа … могу я узнать причину столь великодушного решения?
Вздохнув, Сетара пристально посмотрела ему в глаза.
— Ну что ж, вы сами спросили, капитан Крэм. Во-первых, сама ситуация. Вы сейчас просите незнакомого вам человека решить судьбу двух ваших подчинённых. Следовательно, данный человек является крайне важной персоной. Как вы сказали? «Приравнен к высокому сословию»? Я проснулась ещё в шесть утра, а появилась, видимо, ещё ночью. У вашего командования было предостаточно времени узнать, что я тут. А теперь вопрос, неужели информация о визите персоны из «высокого сословия», известная столько времени, оставляется в виде какого-то письменного дополнения к регламенту, который можно и не читать? Проводя аналогии с местом откуда я пришла, можно сделать вывод, что безалаберно сработала как раз система, которая должна была в доступной форме втолковать Гансу и Фрэнку о третьем визитёре, а не оставлять бумажку. Следовательно, я должна скорее назначить наказание вам или вашему руководству, чем Гансу и Фрэнку. С другой стороны, я вижу, что Ганс и Фрэнк действительно раскаиваются и будут теперь перед сменой штудировать все изменения регламента наизусть.
В процессе её монолога Крэм отвёл глаза в пол и почесал голову.
— Смииирно! Резко заорал он. — Отдать честь!
Оба солдата и, внезапно, сам капитан встали по стойке смирно, а затем Крэм открыл перед ней дубовую дверь в банкетный зал.
— Тут я с вами распрощаюсь и… спасибо вам. — Радостно заявила Клодия. — Но ничего, вечером увидимся.
Сетара только и успела, что протянуть руку вслед убегающей горничной. Уже спускаясь по лестнице в огромный зал, девушка, с удивлением услышала позади слова капитана:
— Дебилы, вы вообще осознаете, как вам сейчас повезло?
Сетара прекрасно понимала, что нельзя потакать людской лени и безалаберности. Но по взглядам Ганса и Фрэнка было понятно, что они реально раскаиваются. А взысканий от капитана им и так не избежать. Тогда к чему все эти наказания от неё лично? К тому же высечь, да ещё и прилюдно? Ей становилось всё более неприятно от того, куда она умудрилась попасть.
В зале было полно народа. Часть присутствующих сидели за столами, а многие мелкими группками разбрелись по углам. Тут и там сновали слуги с подносами. Однако, со всем этим контрастировал практически пустой центральный стол, за которым сидели только двое молодых людей друг напротив друга. Ребята были настолько увлечены беседой, что не заметили, как она вошла. Хотя сложно это было назвать беседой, когда один всё время говорил, ожесточённо жестикулируя, а другой лишь хлопал глазами. До девушки донёсся только обрывок разговора: «ну ты и лошара, ну еёёё, ну как так?», и говорящий махнул рукой, откинувшись на спинку стула.
Тем не менее, все остальные присутствующие немедленно отреагировали на её появление и уставились как на диковинку. Сострой она сейчас рожу и скажи «Ууууу», весь зал, наверное, распластался бы по стене от ужаса.
Дворецкий, мужчина уже в летах, тут же подошёл к ней:
— Прошу сюда, к центральному столу, присоединяйтесь к своим коллегам.
Грациозно поклонившись годами отточенным движением, пожилой человек сделал указующий жест левой рукой.
Молодые люди резко прервали беседу и повернулись к ней. Честно говоря, в них не было ничего общего. Они были, как это говорится, «из разных песочниц». Такие люди в обычной жизни в принципе не находят общий язык. Того, который слушал, можно было лишь с натяжкой назвать молодым человеком. Невысокого роста, с большими умными глазами, кудрявой головой и открытым лицом он производил впечатление мальчика лет тринадцати, этакий персонаж Электроника из известного фильма. Хотя Сетара прекрасно знала такой типаж, и насколько обманчив может быть возраст. У таких лет до сорока паспорт в магазине спрашивают. По факту, ему скорее всего было лет шестнадцать — семнадцать. Сетара тут же подметила, что мягкие вьющиеся волосы молодого человека были свежевымытыми, и непроизвольно улыбнулась, представив себе как он, с пунцовым цветом лица, отбивался от горничных, желавших потереть ему спинку. Второй молодой человек явно был ровесником Сетары и являлся полной противоположностью первого. Тёмные короткие волосы, ухоженная внешность, кривая усмешка и надменный взгляд. Не маньяк, конечно, но приличной девушке с таким лучше было наедине надолго не оставаться, хотя, ряду её подруг такие мажоры очень даже импонировали. Даже когда дворецкий выдвинул стул, и она села рядом с мальчиком, молодой человек продолжал сверлить её взглядом. Бывают такие люди в транспорте, которые начинают смотреть на девушку и не отводят глаза, даже когда пересекаешься с ними взглядом, тем самым вторгаясь в личное пространство. А этот ещё и явно оценивал её всю с головы до ног.
А оценивать было что, девушкой она была видной. Длинные светлые волосы, правильные черты лица, не сходившая с губ лёгкая улыбка, и большие глаза, в которых, как говорили её подруги, светятся золотые искорки, когда она над чем-то напряжённо думает. А уж высокий рост и ладно сложенная фигура позволили ей в своё время даже поучаствовать в конкурсе красоты от института. В общем, типичная внешность красавицы-ботанки.
Естественно, молодой человек первый открыл рот, разрушая возникшее напряжение.
— Ну, и как же зовут нашу красавицу?
— Вообще, меня зовут Сетара. Но вы могли бы представиться первым, раз уж задаёте подобный вопрос.
— Да ладно, не смеши меня, это что, настоящее имя?
— А вы, видимо, готовы назвать своё настоящее имя первому встречному в мире, где существует магия? Может ещё и расписаться кровью?
— Какая магия? — Наконец подал голос мальчик, всё это время не сводивший с Сетары взгляда.
— Блин, пацан, до тебя ещё не дошло? — Молодой человек хлопнул себя ладонью по лицу. — Мы в другом мире. Хотя бы даже перенос сюда явно выходит за рамки обычной науки. Плюс, я лично наблюдал, как один слуга кипятил воду, просто водя над чаном руками.
Он заново повернулся к Сетаре.
— А вообще молодец, идея с кликухами годная. Зови меня, эээ … Дрейк. Слушай, цыпа, а у тебя есть парень?
Уровень фамильярности стал уже переходить в откровенное хамство, но Сетара лишь закатила глаза.
— А ненастоящее имя можно? Просто может это запрещено правилами? — Мальчишка смотрел на них круглыми глазами, ожидая, что вот сейчас они ему всё расскажут. Дрейк, в свою очередь, захохотал:
— Какие, к чёрту, правила? Ты там чего, расписку успел где-то дать?
— Ну, правила админов данной игры. Мы же в игре.
— Чё? — Дрейк вытаращился на своего коллегу. Даже Сетара выглядела недоумевающей.
— Ну как же? — Мальчишка посмотрел на Сетару в надежде, что хоть она-то его понимает. — Чистый фэнтезийный мир, магия вот всякая. Это же всё не реально. Вот вы может и живые люди, а остальные, видимо, НИПы или вошедшие в игру разработчики. Сейчас придёт человек от лица разработчиков в лице принцессы и всё нам объяснит.
— А где ты видишь монитор, клаву и мышь?
— Это мир полного погружения, как в известном фильме, новая технология. Нам, скорее всего, стёрли память и поместили сюда, чтобы мы непредвзято могли обкатать игровой процесс.