Девушки слегка зашевелились, каждая чуть изменила позу, словно повинуясь общему импульсу.
– Меня зовут Джин, – она встала, потянулась, пригладила волосы и оглядела комнату. Спальное помещение в старом Доме Реабилитации. – Чертова крысиная нора. Я думаю, слышит ли нас сейчас старый Колвелл?
– Слышит?
– Оборудовал ли он это место разными там проволочками для подслушивания? Может… – она заметила отсутствие понимания. – Подождите, я погляжу. Иногда микрофоны обнаружить легко, иногда нет.
Подслушивающая аппаратура должна располагаться у двери или у окна, чтобы легче было провести провода. Беспроволочная система выглядела бы в этой голой комнате роскошью. Джин обнаружила шишечку именно там, где и рассчитывала найти ее, над дверью. Экранированные провода вели сквозь дыру. Она оторвала ее и показала остальным.
– Вот. Старый Колвелл мог слышать каждое ваше слово.
Одна из девушек боязливо взяла приборчик.
– Значит вот как он всегда узнает, что происходит… Как вы определили, что он там?
Джин пожала плечами:
– Они достаточно обычны… Почему нас всех здесь заперли? Мы в тюрьме?
– Не знаю, как вы. А мы наказаны. Когда Колвелл улетел на Землю, некоторые из нас на грузовой лодке отправились в Ангел Сити… У нас редко бывает шанс. Колвелл рассвирепел. Он сказал, что мы все можем испортить.
– Что все?
Девушка сделала неопределенный жест.
– Через некоторое время, очень скоро, мы все будем богатыми. Так говорит Колвелл. Мы будем жить в хороших домах. Мы будем делать все, что захотим. Но прежде он должен найти деньги. Я больше ничего не могу припомнить.
– Черри отправилась за деньгами, – сказала другая девушка.
Джин заморгала.
– Есть еще одна?
– Нас было семеро. Вы восьмая. Черри полетела сегодня утром в Ангел Сити. Она предполагает сегодня достать деньги. Я думаю, что следующим пакетботом она отправится на Землю.
– О… – только и сказала Джин. Это было вполне возможно… Это вполне могло произойти… Ей показалось, что она почувствовала размах замысла Колвелла. Она сказала:
– Дайте мне посмотреть ваши руки.
Девушка безразлично протянула руку. Джин сравнила ее со своей, затем прищурилась.
– Глядите, одинаковая.
– Конечно, одинаковая.
– Почему «конечно?»
Девушка посмотрела на Джин с изумлением, с полупрезрительным выражением.
– Вы не знаете?
Джин покачала головой.
– Я ничего не знаю. Ну, слышала я всякую болтовню в Ангел Сити, но пока вас не увидела, считала, что я только одна, одна-единственная. И вдруг здесь еще шесть.
– Еще семь.
– Еще семь. Я и на самом деле очень удивлена. Словно громом стукнуло. Но до конца не поняла, что к чему.
– Колвелл говорит, что мы должны быть ему благодарны. Но никто из нас его не любит. Он не позволяет нам ничего делать.
Джин вгляделась в шесть лиц. Они лишены были некоторых качеств, которые у нее были. Жизненной силы? Своенравности? Джин попыталась постичь разницу между собой и остальными. Они казались столь же великолепными, столь же своенравными, какой была она сама. Но они не привыкли думать за себя. Слишком много их было. Они реагировали на одни и те же стимулы, имели одинаковые мысли. Среди них не могло быть борьбы за лидерство. Джин спросила:
– Разве вам не любопытно, откуда я взялась? Вы, кажется, совершенно не интересуетесь, ни так, ни этак.
– Ох, – девушка пожала плечами. – Все любопытство кончилось.
– Да, – сказала Джин. – Похоже, что так… Мне здесь не нравится.
– Нам тоже.
– Почему же вы не уйдете? Не сбежите?
Все девушки рассмеялись:
– Куда бежать? Через двести миль голых скал? И что потом? Чтобы улететь с Кодирона, у нас нет денег.
Джин презрительно фыркнула:
– Девушки, которые хорошо выглядят, всегда могут найти деньги.
Они искренне заинтересовались:
– Как?
– О, есть способы. Я догадываюсь, вы никогда не путешествовали.
– Нет, мы видели несколько фильмов, смотрели телевизор и читали книги.
– Книги вам подбирал Колвелл?
– Да.
– Старый лицемер Свенгали…
– Кто, кто?
– Некто, похожий на Колвелла, только примерно – нет, точно одна восьмая его честолюбия… С чего это все началось?
Девушка, сидевшая рядом, пожала плечами. Там, где рукав блузки потянулся вверх и обнажил запястье, была татуировка. Джин наклонилась вперед и прочла: «Фелисия». Взбудораженная внезапным воспоминанием, она взглянула на собственное запястье. Татуировка на ее матовой коже гласила: «Джин».
Теперь она на самом деле разозлилась:
– Клеймить нас как скот!
Никто из других не разделил ее возмущения.
– Он говорит, что должен как-то различать нас.
– Чертов старый негодяй… В некотором смысле, однако, он… – Ее голос замер. – А как вышло, что все мы одинаковы?
Фелисия смотрела на нее яркими расчетливыми глазками.
– Вам надо спросить Колвелла. Нам он не объяснял.
– Но ваши матери? Кто ваши матери?
Фелисия поморщилась:
– Давайте не будем говорить об отвратительном.
Следующая за ней девушка сказала с легкой злостью.
– Вы видели старую Свенску, женщину, которая помогла вам войти? Это мать Фелисии.
– О-о-о-о-х! – сказала Фелисия. – Я долбила тебе сколько раз! Никогда не напоминай мне об этом! Не забудь свою мать, женщину, которая умерла, у нее была только половина лица…
Джин заскрежетала зубами и зашагала туда-сюда по комнате.
– Я хочу выйти из этой проклятой тюрьмы… Я бывала в тюрьмах, домах презрения, лагерях, приютах для сирот, я всегда уходила. Каким-нибудь образом, – она подозрительно оглядела шесть лиц. – Может быть, вам всем очень нужен Колвелл? Мне нет.
– Нам тоже нет. Но мы ничего не можем сделать.
– Приходила ли вам в голову мысль убить его? – спросила Джин саркастически. – Это достаточно легко. Стукнуть его хорошим ножом, и он в следующий раз не осмелится запирать вас… Я ударю его, если представится случай…
В комнате была тишина. Джин продолжила:
– Знаете ли вы, за чьими деньгами собирается Черри? Нет? Ну? За моими. У меня их очень много. Как только Колвелл узнал это, он начал гадать, как их забрать. Теперь он послал к моему поверенному Черри. Он рассказал ей, что делать, как извлечь из Майкрофта деньги. Майкрофт не почувствует разницы. Потому что она не только как я. Она есть я. Даже отпечатки пальцев.
– Конечно.
Джин сердито закричала:
– Вся трудность в том, что вам никогда не приходилось ни работать, ни сражаться, вы лишь сидите кружком, как собачки. Колвелл зовет вас цыплятами. И теперь все мужество вас покинуло. Вы свыклись с этим… с этим… – слова изменили ей, и она сделала яростный жест.
Сухой язвительный голос произнес:
– Очень интересно, Джин… Могу я вас пригласить на несколько минут побеседовать?
Девушки зашуршали, осознавая происшедшее. В дверях стоял Колвелл. Джин, пристально посмотрев на девушек через плечо, прошествовала в коридор. С могильной учтивостью Колвелл провел ее в светлую комнату, обставленную как кабинет. Он уселся в кресло у современного электрифицированного стола. Джин осталась стоять посредине, наблюдая за ним вызывающе.
Колвелл вертел карандаш двумя пальцами. Он осторожно подбирал слова.
– Мне становится ясным, что вы представляете собой проблему.
Джин топнула ногой:
– Мне наплевать на ваши проблемы. Я хочу вернуться в Ангел Сити. Если вы думаете, что можете продержать меня здесь долго, вы сумасшедший!
Колвелл с явным интересом смотрел на карандаш:
– Мы в очень своеобразной ситуации, Джин. Позвольте мне вам объяснить ее, и вы поймете необходимость сотрудничества. Если мы будем работать вместе – вы, я, другие девушки, – мы все сможем стать богатыми и независимыми.
– Я уже богата… и уже независима.
Колвелл мягко улыбнулся.