Дэниэл заскрежетал зубами и выдавил:
– Увидимся позже.
– Обещаешь? Вернешься вечером?
С такой надеждой. И для чего? Для еще одного ни к чему не обязывающему сексу? Ему все здорово. Но если она ждала любви и отношений и всей сопровождающей чепухи, то она ничего хорошего не дождется.
Дэниэл коснулся ладонью дверной ручки. Может быть, стоило показать ей всю свою тьму чем раньше, тем лучше.
Он не ответил на ее вопрос. Потому что был не уверен, мог ли причинить ей вред, не возвращаясь, или навредит себе больше, вернувшись для еще одного поцелуя и более увлекательных вещей, которые случились с ним.
С девочками было все хорошо, только они были расстроены, что он не появился прошлой ночью, как обещал. Дэниэл объяснил, что у него было еще одно дело и его извинения были приняты с кивками и тяжелыми вздохами. Их огорчение терзало ему сердце. Вполне заслужено.
Семья Джонс была забавной, если слово «забавно» подразумевало скрипеть зубами и ради спасения пребывать все время в забытье, что пугало даже Дэниэля.
Он пообещал прийти вечером, и это было крайне важно. На Сочельник луна будет полной и простоит на все кровавые ночи. Для семьи Джонс праздники не будут счастливыми. Но вампир сделает все от него возможное, чтобы по земле не разгуливал еще один монстр. Он оставил девочек с обещаниями и с улыбкой, настолько обнадеживающей, насколько мог выдать.
Теперь ему необходимо выкинуть из разума нежную, сладко пахнущую Оливию. Может быть, нужно найти парочку оборотней, чтобы его разум держался подальше от сердца?
Ему не пришлось далеко идти, чтобы найти псину: нужно было только подумать о Панче[1]. Его партнером по преступлениям Джуди – фу, этот волк носил розовые теннисные ботинки – никогда не был на виду. Дэниэл решил перейти через улицу, чтобы избежать встречи с приближающимся оборотнем, который пока что не заметил его. Руки запихнул в карманы своей куртки, ускорил шаг, и только съежился, когда услышал гортанный, довольный смех и звук кулака о ладонь.
Чертовы оборотни могли унюхать вампира за милю. Что лучше сделать? Бежать.
Дэниэл повернулся лицом к оборотню, который приблизился к нему неуклюжей походкой и остановился в шаге от него. Год назад бестолковый брокер–инвестор в накрахмаленной белой рубашке и с золотыми запонками поскорее убежал бы, подобно маменькому сынку, от любой опасности, несмотря на посещение спортзала два раза в неделю. А сейчас?
– Принесло его, – пробормотал Дэниэл, и кивнул вправо на узкий переулок, где в беспорядке разбросаны картонные коробки, ожидающие вывоза.
Волк поменял направление, и они бок о бок вошли в переулок.
– Сегодня ты без своей подружки, – произнес Панч. – Но я унюхиваю ее на тебе. Вкусно.
– Она не моя подружка. Положишь грязную лапу на девушку, и останешься без конечности.
Оборотень толкнул Дэниэля к стене, мусор загрохотал и покатился, раскидывая свое незначительное содержимое на чистый снег. Вампир отреагировал ударом ноги, который угодил в бедро соперника и заставил того, спотыкаясь, отлетел назад. Лучшая защита – быстрые движения, что Дэниэл и делал, колотя по подбородку, носу и ушам оборотня. Видимо хорошенько дал в ухо, так как волк застонал и сгорбился.
– Не позволю использовать себя в ваших извращенных играх, – произнес Дэниэл. Черт, от него зависят люди. Он не разочарует снова девочек Джоунс. Вампир нанес еще один удар в голову оборотня, оббежав спину качка, который скрючился в неуклюжей позе. – Подумай что-нибудь получше, ясно?
Панч выплюнул в сторону кровь и ухмыльнулся.
– Я могу подумать о двадцати лучших вещах, включая твою женщину.
– Нет, приятель. Она не твоя игрушка.
Финальный удар в висок нокаутировал оборотня на лед. Дэниэл пристально огляделся по сторонам и убедился, что за их дракой никто не наблюдал. Рядом были дома, но из-за погоды многие сидели в уютных и теплых квартирах. Вампир поспешил исчезнуть, на секунду изогнув губы наподобие улыбки при виде поверженного волка. Однако теперь его беспокоило, что Оливия не будет в безопасности, пока он полностью не сведет счеты с псиной.
Мужчина ворвался в ее жизнь и внес свой багаж ужасов, включая и вервольфов.
Когда прозвенел дверной звонок, Оливия поставила горячий противень со свежими – только что из духовки – печеньями на плиту и побежал открывать. Был ранний вечер, а ее менеджер строго знала, что не стоит приходить в течение отпуска, поэтому это мог быть лишь один человек.
Дэниэл прислонился к дверному косяку, руки в карманы, а глаза как два тлеющих уголька. У Оливии запело сердце и участился пульс. Ее любовник принюхался.
– Печенья?
– Я пекла весь день.
– Здесь восхитительно пахнет, – он закрыл дверь, но не последовал за ней на кухню. – Весь день? Много печенья.
– На данный момент семь дюжин, – девушка поддела лопаточкой печенье и перенесла его на охлажденную тарелку. – Люблю Рождество и готовку. Это единственное время в году, когда я предоставлена самой себе, потому стараясь делать все то, что привыкла делать с мамой, когда была моложе. Мы привыкли печь дюжины печений, а потом раздавали их соседям в ярко завернутых упаковках.
– Звучит так, что впереди у тебя много работы.
– Звучит… – она выложила еще одно печенье на тарелку, – обыденного, для меня. Это то, что предполагалось тебе делать на Рождество. Не пересекать страну в автобусном туре, поедая чипсы Доритос и стирая свою одежду в раковине. Входи, Дэниэл. Что случилось? Что ты прячешь за своей спиной?
Сексуальная улыбка мужчины сверкнула в его глазах, и она была настолько дразнящей, что Оливия тоже лучезарно улыбнулась. Гость подошел ближе, но хозяйка увидела, что он скрывал что–то.
– Подарок для тебя.
– Серьезно? Обожаю подарки. Это же не рождественский подарок, не так ли? Потому что еще несколько дней до Сочельника. До того момента никаких подарков.
– Значит, ты не хочешь его?
– Шутишь? – Девушка стянула рукавички для духовки и быстро подбежала к нему. Спрятав руки за спину, она закрыла глаза. – Покажи.
– За поцелуй?
– Конечно! – Оливия наклонилась вперед, подставив губки.
Теплая, сказочная связь, губы к губам, вдох к вдоху, у нее сжались пальчики на ногах, и она обняла руками плечи Дэниэля. Его куртка была холодной, но его рот дарил расплавляющий жар.
Они знали друг друга очень мало, но ей хотелось, тая от его поцелуя, чтобы этот момент длился вечно. Оливия могла написать песню о поцелуях Дэниэля. Возможно, текст будет заполнен словами такой же горячей, требовательной, волшебной, твердой и замечательно хорошей сладостью, вкусняшкой.
– Ммм, – прошептала девушка с все еще закрытыми глазами. – Это самый лучший подарок.
– Это не тот подарок.
– Жаль, потому что бы с удовольствием открывала его каждый день. Снова и снова.
Мужчина быстро поцеловал ее и провел языком вдоль ее верхней губы, отмечая ее, делая своей. После того, что произошло ночью, Дэниэл мог обладать ею любыми способами, которыми желал. И она не думала, что это из-за укуса - или надеялась на это.
– Открой глаза, – произнес вампир.
– Ох, Дэниэл!
Мужчина держал миниатюрную елочку, посаженную в ярко-красный горшочек. Примерно фут[2] в высоту и идеальной формы.
– Мне нравится!
– Ты говорила, что хотела небольшую елочку.
– Да! Она идеальна, особенно для моей крошечной квартиры. И спорю, ее легче было поднимать по лестнице, – Оливия взяла елочку и вдохнула аромат душистых сосновых иголочек. Поставив ее на кофейный столик, девушка опустилась на колени перед ним. – Теперь мне нужно найти маленькие украшения. Она такая милая.