– Тогда может быть… – гость опустился рядом с ней, и его теплое дыхание защекотало ее ухо, потому что девушка наклонилась к нему, подобно тому, как роза ищет солнце. – Хорошо, что я купил это тоже, – Дэниэл что-то вытащил из кармана своей куртки и передал ей.
Маленькая серебряная звездочка мерцала стразами и внизу имела крошечное отверстие, чтобы насадить ее на верхушку деревца. Оливия не знала, что сказать. Для нее невероятно, что Дэниэл подумал об этом. Люди всегда дарят ей подарки. Большие, показные, безвкусные подарки, на которых висели незаметные, но очевидные ярлыки ответного действия от нее. А Дэниэл подошел с душой, с сердцем к выбору подарком.
– Мне нравится. Спасибо.
– Это лишь простое деревце.
– Нет. Важно, что ты слушал меня, когда я говорила, что хочу елку, небольшую для своего дома. Никто никогда не дарил мне такой внимательный, трепетный подарок. За это я дам тебе два печенья, – она повела его на кухню и выбрала теплое, сладкое карамельное печенье, отдала ему. – Ты можешь питаться обычной пищей?
– Да, но для выживания мне она не нужна, – вампир откусил и одобрительно кивнул. – Мне кажется, моя мама делала похожее. Ты скатало красное тесто с белым, а потом придала им такую форму?
– Да. Когда делаю их, всегда вспоминаю маму.
– Она не рядом?
Храбро расправив плечи, Оливия кивнула.
– Она умерла два года назад от опухоли головного мозга. Она была моим самым большим поклонником и помогла добиться успеха, поддерживая и приободряя.
Любое воспоминание о том, как мама мужественно боролось с опухолем последние две недели, отзывалось болью ломаного аккорда в сердце. Оливия была с ней все это время и потеряла того, кому доверяла, слушала и согласно кивала на все, что дорогой человек говорил.
– Я всегда искала у нее поддержки, одобрением, – призналась девушка.
Целеустремленная, одержимая в детстве и особенно в подростковые годы, у нее была безоговорочная поддержка матери, когда Оливия вступила в мир профессиональной музыки. Всякий раз, когда придумывала что-то новое, всегда интересовалась мнением матери. До недавнего времени, когда менеджер и звукозаписывающая компания не предложили ей рискнуть и не спеть в дуэте с хип-хоп певцом в надежде, что это поднимется ее популярность среди слушателей и возвысит до статуса суперзвезды. Оливия оглянулась через плечо – но матери здесь не было, чтобы выразить свою поддержку. Поэтому покачала головой и отказалась от проекта.
Вот почему пригласила вампира в дом. Он – тот риск, который ты не смогла преодолеть в своей карьере.
Вау. Интересно, что бы сказала мама по этому поводу? Вполне вероятно она одобрила бы вампира в роли любимого для своей дочери, потому что была достаточно непредвзята к очарованию их сближения. Тем не менее, отбила бы охоту у Оливии разрешать мужчине кусать себя. Особенно на первом свидание.
Подняв подбородок, Оливия натянула улыбку, которая быстро стала настоящей.
– Поможешь мне упаковать печенья, а затем разнести по соседям? Это пробудет в тебе дух Рождества, – с надеждой добавила она.
Дэниэл хлопнул рукой по джинсам, вытирая крошки от печенья, но не ответил.
– Пошли, – попросила девушка. – Это не займет много времени. Мужчина, что живет снизу, немного эксцентричный, но спорю эти печенья заставят его улыбнуться. У меня есть шапка Санты, с белым пушистым помпоном на ней, которую ты можешь надеть…
– Нет, не могу, – гость бросил недоеденное печенье на кухонную стойку.
Оливия почувствовала, как этим поступком он, щелчок пальцем, разбил ее сердце.
– Хорошо. Ты не обязан ходить со мной, но можешь помочь мне разложить печенья по тарелкам …?
– Оливия, я … – ее любовник провел ладонью по своему лицу, а затем четко заявил. – Мне не нужен дух Рождества. Я просто… не хочу в него погружаться.
– Знаю, – девушка подняла его подбородок кончиком пальца. Мужчина не встретился с ней глазами, и она заподозрила, что затронула темное пятно в той неясной его душе. – Кто положил уголь в твой рождественский чулок для подарков?
Он отвел взгляд. Его напряжение было ощутимо, но она не могла понять почему.
– Дэниэл?
С тяжелым вздохом вампир сжал ее руку в своей, прижав к сердцу, и произнес:
– У тебя свои воспоминания. У меня – свои. И мои как раз тягостные.
– Воспоминания о моей матери не угнетающие. Я вспоминаю хорошие времена, когда мы были вместе. Что в Рождестве такого, что проследует тебя?
Он запрокинул голову и покачал ею.
– Примеряешь на себя сказку про Скруджа.
– Пошли, я могу принять это, – тот факт, что Дэниэл не ушел от нее и до сих пор держал ее руку, означал, что он еще не готов бросить, поэтому Оливия запрокинула голову и поймала его взгляд, умоляя его остаться с ней.
Вампир вздохнул.
– Хорошо. Вот тебе подробности. Год назад, за несколько дней до Рождества, я был нормальным смертным парнем, занимался своим собственным бизнесом. Шел по жизни и брал от нее все, что желал, несмотря на факт, что это нормальная жизнь принадлежала инвестиционному брокеру самой большой торговой фирмы на Уолл-стрит[3]. В лицо называли Киллером, но за спиной, я знаю, любимое выражение злопыхателей обо меня - мудак.
Она раскрыла рот от изумления. Почему-то ей казалось, что он всегда был вампиром. Глупое предположение. Даже если Оливия мало знала о существах, очевидно, что они могли стать вампирами в любое время через укус.
– Я всегда работал до поздней ночи. И однажды ночью, когда я шел по подземному переходу на поезд в аэропорт, где должен был пересесть на самолет для неожиданной поездки в Вегас, группа на вид оголодавших уличных хулиганов загнали меня в угол – и укусили.
– Вампиры, – с придыханием произнесла девушка.
– Вампиры, – Дэниэл скрестил руки и повернулся и направился к дивану, отходя от нее. Он возвел стену, и Оливия уважала его потребности в дистанции.
– Я проснулся в приемном отделении. Мою кровать пихнули к стенке, видимо посчитали, что со мной можно и потом разобраться. А я знал, что произошло. Вампиры укусили меня. Как объяснить это докторам и получить билет в один конец в психушку? Поэтому тайком сбежал, пока был шанс.
Я не знал куда идти, что делать, кому обратиться. Так никому и не рассказал. Вскоре потерял работу на заре восходящей карьеры из-за одного, который, использовав мое затруднительное положение из-за борьбы с кровавой жаждой, убедил шефа, что я наркоман. Глупое обвинение, но мне пришлось тяжело защищать себя. Через неделю голод стал просто невыносим, что я … напал на парня. Избил его и укусил. И той же ночью превратился в вампира, приобретая клыки и все остальные атрибуты.
Гость остановился в шаге от окна. Она задернула занавески, ожидая его визита. Теперь несильное зимнее солнце пошло на убыль, прикасаясь к лицу Дэниэля и пытаясь лучом надежды разогнать его тьму.
Оливия чувствовала уязвимость в его молчание. Быть атакованным и защищаясь превратиться в существо, которое выживает за счет человеческой крови? Никто не попросит такого. Лишь сильный может выжить.
Она уважала его за доверие, оказанное ей. Нелегко поделиться с кем-то.
– Прости, – прошептала девушка. – Я не знала.
– Теперь знаешь. И сейчас поймешь, что возможно лучше, если я выйду за дверь и больше не вернусь назад.
Когда ее любовник сделал шаг к двери, Оливия загородила ему дорогу.
– Дэниэл, ты, будучи вампиром, ничего не сделал такого, чтобы больше никогда не возвращаться. Я после раздам печенье. Они подождут.