Неуверенно подняв взгляд на застывшего Рокушина, столь же неуверенно спрашиваю:
— Зависть?..
— Твоя попытка объединиться с Гневом снова не удалась, Лень. Ты должен был осознать это в тот день, когда я уничтожил твой сосуд и забрал корону. Твою и короля. С того дня вы оба были обречены, вы стали моим оружием. Тем не менее, стоило вам заполучить тела и вы сбежали, спелись и решили предать меня. Жаль даже разочаровывать, но у вас ничего не получится. Мир принадлежит мне. Вы не сможете меня остановить.
— О чём ты...
Повернувшись, демон протягивает руку, покрытую красными венами.
— Присоединяйся по доброй воле, Юкуро. Сейчас ты не понимаешь, но узнав мир получше, поймёшь и примешь мою точку зрения. Ведь ты это я. Вместе с тобой и Вэрикой я создам новый мир, который не будет столь же неправилен, как нынешний. Тебе нет смысла отказываться. Я позволю тебе оставить эту силу, не стану трогать и твоих друзей, могу даже сделать их монстрами, как ты, тогда вы лучше поймёте друг друга.
Ещё на первых словах с языка хотел сорваться ответ, сейчас же я поражённо шепчу совсем другое:
— Сделаешь... монстрами?..
— Ну да, — легко отвечает Рокушин. — Сана же человек, нелегко тебе с ней, наверное, дружить. Но как только она станет монстром, всё ведь будет отлично, так? Что скажешь? Ей и самой едва ли нравится быть слабым человеком.
— Откуда тебе знать? Разве ты понимаешь нас? Я никогда не хотел быть монстром!
— А что, хотел быть человеком, которого однажды бы съел монстр? То ещё удовольствие, скажу я тебе, Юкуро. Зря так говоришь. Многие люди сами протягивали руки и молили меня о силе, я лишь исполнял их желания. Я предупреждал, что они лишатся человечности, но перед лицом смерти они тянулись ко мне, отвратительные грешники. Не моя вина, что слабые не выдерживают. Те же, кто оказывался сильнее, вполне неплохо себе живёт и пользуется новыми возможностями.
Алое пламя взмывает к серому небу и окрашивает его в тошнотворно-кровавый цвет.
Аура?..
Треск осыпающихся, охваченных пламенем досок за спиной пугает и призывает обернуться.
Незнакомое место пылает, снег блестит и отливает розовым, чёрный дым клубится над крышами. Стоящие по сторонам дома скрыты тенями, пожираемые извивающимися лепестками.
Глаз слезится. Моргая и дыша прижав рукав к лицу, я едва различаю тёмный силуэт на фоне горящей улицы. Рокушин смотрит в сторону маленького дома. Оторванная дверь валяется в снегу, из провала валит дым. Деревянные стены с довольным потрескиванием облизывает пламя, как мог бы с удовольствием впиваться клыками в плоть человека монстр. Рокушин входит внутрь и алый плащ сливается с пламенем. Я неуверенно шагаю следом. Жар душит и призывает зажмуриться, убежать прочь. Мотая головой и покашливая, я нахожу демона. Он смотрит на тело под горящими обломками. На досках разбрызгана кровь.
— Хочешь силу, чтобы выжить?
Из-за треска огня ответ девушки не слышен. Её одежда и волосы горят, кожа забрызгана кровью. Вымученный взгляд направлен на демона. Прищурившись, силясь разобрать цвет глаз, я отшатываюсь, уловив в нём знакомый тёмно-синий оттенок. Не яркий, а скорее тусклый и оттого кажущийся пустым. Но девушка не похожа на Сану, если только глазами. Рокушин протягивает руку, что-то говорит. Перед глазом всё плывёт, в ушах сливается грохот проваливающейся крыши. Из последних сил девушка тянет руку в ответ.
— Из самых чистых побуждений я желаю наделить слабых силой, но, к сожалению, не каждый человек становится демоном или монстром, — носитель греха продолжает говорить, незаметно свернув свою ауру, но не убрав горящее поле ликорисов. — По неизвестной нам причине, некоторые люди в процессе обращения становятся совершенно отличными от нас существами, да и весьма несовершенными при этом. Пожирающие тени, пьющие кровь, владеющие остатками магии, не заточёнными в короны, обращающиеся в монстров, меняющие облик... Некоторых из-за их опасности пришлось уничтожить, других, полезных или забавных, со временем стало больше. Все они добровольно приняли силу, а уж чем стали, сами виноваты.