Взмахнув реликвией, теперь уже настоящей, поворачиваюсь к храму. Как бы красив он не был, пора идти.
Первый цвет, что я увидел... нет, первый новый цвет, помимо белого, чёрного и красного, что мне довелось узнать... Всё было не просто случайностью.
Чем ближе я подхожу к порогу храма, тем громче слышны звуки сражения.
Справится ли Дэан с тремя последователями Зависти? Он попросил рассказать правду, но я не могу угадать, как они отреагируют. Не могу позволить им попытаться навредить Рокушину. Не сейчас.
Двери приоткрыты. Всполохи красного пламени за ними отражаются на белом ковре, напоминая воспоминание Рокушина о горящей деревне. Я шагаю за порог и пламя взвивается перед лицом, тут же сцепляясь с пустотой и исчезая. Дэан заслоняет меня от разбушевавшейся троицы. Его хвосты не такие как при нашей первой встрече, сейчас они похожи на чёрное и лишь на кисточках красное пламя.
— Я не просил возвращаться.
— Ты просил рассказать о Рокушине...
— Ты такой скучный... Гордыня уже у алтаря. Уйди с глаз моих.
Красное пламя обрушивается на порог и мне приходится переместиться.
Я совсем не понимаю Дэана на самом деле.
Взгляд сразу же падает на тёмный силуэт посреди серой затвердевшей земли и почти белого облачного неба. Забыв о постороннем, шагаю вперёд. Порыв ветра дует в лицо.
— Гордыня...
Почувствовав Лень внутри себя, я не препятствую, когда он завладевает мной, позволяя лишь видеть и слышать. Носительница греха оборачивается и почти мгновенно оказывается рядом. Время словно замедляется. Лень перебрасывает реликвию в левую руку, а правую протягивает Гордыне и касается её лица прежде, чем её пальцы смыкаются у меня на шее.
— ...разве можешь ты гордится собой сейчас?
Кожа девушки мертвецки холодна. По синим венам, ползущим по щекам и вверх бежит сила короны. Спутанные иссиня-чёрные пряди почти закрывают чёрные с кружком синего пламени глаза, смотрящие с безразличием. Рука, оторванная Рокушином, так и не восстановилась, как не исчез след укуса на голени. Носитель Гордыни уже мёртв.
— Моя реликвия... верни!
Лицо Гордыни остаётся неподвижным, хоть её голос и звучит в мыслях. Губы сами собой растягиваются в мягкой улыбке. Успокоить, расположить к понимаю, убедить — Лень хочет того же, что и я.
— Гордиться можно многими вещами, такими как преданные последователи, твои братья, интересное дело. Если же любить лишь себя, одиночество неминуемо, — девушка не реагирует и Лень заходит с другой стороны: — Вспомни время, когда мы были ничем, когда у нас не было ни чувств, ни желаний. Всё это нам досталось от людей. Мы не должны поддаваться им. Мы ведь решили завладеть людьми, а не позволять им творить что вздумается. Гордыня... я не прошу отказаться от твоего желания, просто позволь мне помочь...
— Мне не нужна помощь!
— Тогда почему ты так печально выглядишь? Почему небо над нами такое серое?!
Лень медленно убирает руку и отступает на шаг.
— Моя... реликвия...
Девушка потерянно смотрит в сторону.
— Я верну её, когда мы освободим Похоть. Гордыня, помоги мне создать мир, который не будет вынуждать нас сражаться друг с другом! В новом мире, с нежно-голубыми небесами, ничто не помешает тебе исполнить своё желание. Сейчас же ты разрушаешь саму себя и всё вокруг. Небо... ты и его хочешь уничтожить? Что тогда у тебя останется? Рокушин использовал тебя, чтобы забрать мир себе! Сейчас ты вызываешь у него лишь презрение, а меня жалость. Одумайся, взгляни на себя, представь новый мир!
Лень изо всех сил пытается убедить Гордыню, однако мысленно уже сдаётся, не видя отклика. Множество раз он пробовал дозваться до грехов, но все они были помешаны на своих идеях. На идеях своих создателей. Лень не отрицает, что и сам поступает так же. Просто его создатель желал мира для всех.
Ветер задумчиво кружится рядом, не зная, напасть или нет.
— Я знаю... тебе всегда нравилось видеть восхищение в чужих глазах. Такими же глазами ты смотрела в небо, мечтала гордой птицей парить над всеми. Ты делала всё, чтобы тебя любили и уважали. Ты думала, что чужое восхищение поможет тебе выстроить лестницу к небу. Но однажды ты возгордилась и поняла, что даже если поднимешься в небо... оно всё равно будет выше и прекраснее тебя. Поэтому ты замкнулась в себе и отвернулась от мира. Но даже если ты уничтожишь всё вокруг, ничего не изменится. Невозможность достичь мечты ещё не повод... искать спасения в смерти.