Алчность остаётся на ледяном шипе, единственном не поражённом молнией, возвышаясь над своими последователями. Окружив грех, те молча ожидают приказов. Я оглядываюсь. Гордыня стоит рядом смотря перед собой и не шевелясь.
Ни у неё, ни у меня нет последователей. Исключая Сану и Шико.
Внимание привлекает блеск в небе. Ветер стихает и тревожимый им снег медленно оседает под ноги. В белой пелене один за другим появляются мечи с гербом синей птицы.
С условием, что Гордыня останется здесь, я вернул ей меч. Не ожидал, что она сможет создать множество копий.
— Хм-м, нечестно, Гордыня. Будь у меня реликвия, я поступил бы так же.
Я не успеваю обернуться и увидеть демона. Ветер отбрасывает меня за спину девушки и подталкивает прочь. Оглянувшись и не увидев ничего, кроме промороженной земли и белого тумана, едва нахожу тёмный силуэт Гошин в окружении мечей. То, что она встанет на мою сторону, удивляет не только меня. Лень задумчиво молчит.
Должен ли я всё так оставить? Седьмая корона где-то здесь...
Развернувшись прочь от сражающихся грехов, я бегу против порывов ветра, надеясь наткнуться на что-то, напоминающее храм или алтарь. Не могу представить место, в котором запечатано такое же странное существо, как Рокушин или Гошин. Всё вокруг его темницы выглядит безжизненным. Почувствовав опасность, останавливаюсь. Передо мной спрыгивает откуда-то сверху демон с золотыми волосами. Его белая одежда на боку запятнана кровью, но самоуверенная улыбка не сходит с лица.
— Я не позволю тебе уйти, Лень. Я поощряю лишь тех, кто жаждет, безумно жаждет, не надеясь на спасение или счастье, целиком отдаваясь желанию, ради него отказывающихся от человечности и всего мира! Жаждут эгоистично, ради себя и только себя, пусть притворяясь добрячками, как ты, хотят что-то защитить или спасти, однако каждое желание эгоистично просто потому что этот кто-то желает большего, чем у него есть! Оглянись же, Лень — нынешний мир нравится лишь тебе одному, потому что ты ничего на самом деле не жела...
Демон замолкает внезапно. Ошеломлённый его безумной и яростной речью, не сразу замечаю два скрещённых меча у его горла.
Синяя птица...
Позабыв обо всём, я срываюсь с места и бегу подальше от Алчности, его последователей и по какой-то причине вставшей на мою сторону Гордыни.
Никто из демонов меня не понимает... Никто из монстров меня не понимает... И хоть двое Призраков остаются на моей стороне, они тоже не понимают... Неужели я один думал, что начинаю понимать других? Можно ли вообще понять друг друга? Если столько существ с различными желаниями встретятся в одном месте...
— Каждое желание эгоистично, — от рваного вдоха из горла рвётся кашель и, зажмурившись, я невольно вижу сквозь пламя. — Но если все пожелают одного и того же...
Позади слышится разъярённый вой голодного зверя. Сбившись с шага, поднимаю голову и вижу впереди нечто странное. Меняющее пространство выглядит прозрачным, размытым и пугающим. Вглядываясь в него, я не замечаю трещины в земле.
***
— Что ты сказал?..
Нынешний носитель Зависти выводит из себя, однако по какой-то причине гнев не завладевает сознанием и не возвращает меня к изначальной сути, позволяя стать пустотой, разрушительной и всепоглощающей. Что сделал со мной Зависть, что задумал Лень — ничего не могу понять. Единственный подходящий мне носитель сейчас Хайзария, однако есть причина, по которой её выбор нежелателен. Особенно сейчас. Сильная воля и способность заглядывать в чужие воспоминания весьма полезна, но ненависть к Лени помешает мне контролировать гнев.
«Ты... обещаешь?»
«Да. Однажды, когда выберу тебя, ты увидишь мир таким, каким его вижу я».
С момента обещания, кажется, прошло не так много времени. Почти столько же, сколько минуло со встречи Дэана и Вэрики. Он подобрал её ребёнком, однако его обучение больше похоже на дрессировку. Не обращая внимания на методы, их отношения такие же, как у нас с Хайзарией. Разве что глазами Дэана была Вэрика, а глазами Хайзарии я.
Довольный моей озадаченностью Рокушин молча ожидает. По его виду можно подумать, что он сдерживает меня и не позволяет уйти, а не наоборот. Грохот за его спиной, от которого поднимается снег, вырывает из груди демона недовольный вздох и он закрывает глаза. Грохот не успевает стихнуть, как по левую руку появляется объятый чёрной аурой силуэт. Со стороны храма к Рокушину приближаются трое существ, охваченных красным пламенем.