Голос Рокушина не скрывает его раздражение.
— Достаточно для того, чтобы остановить тебя.
Мельком проверив состояние водной короны, я пытаюсь найти в пламени силуэт носителя Гнева, однако даже моё пламя бессильно, окружённое алым кольцом огня такой силы.
Мы поменялись местами... сражаться с Рокушином и сдерживать корону одновременно не выйдет.
— Не убить? — демон смеётся и словно вторя ему подрагивает пламя. — Разве не это ты обещал мне, Юкуро? Наконец-то понял, что убить меня невозможно? Чего не скажешь о тебе и твоих друзьях.
Лепестки пламени взмывают к порозовевшим облакам. Не в силе выдерживать исходящий от них жар, закрываю лицо плащом.
Сил... недостаточно...
— Хм, ты как всегда недооцениваешь меня, Зависть!
Что?..
Обернувшись на самоуверенного Призрака, в непонимании наблюдаю, как он подбрасывает один из серпов и окружает нас соединяющей его со второй половиной цепью. Губы изогнуты в привычной усмешке.
— Люди создали грехи и поддались им, но это не значит, что нам не по силам вас одолеть, не так ли? Сана!
Кивнув, девушка становится в знакомую стойку для воплощения своего оружия. Но вместо обычного лука изо льда в её руках появляется сгусток воды. Она и сама удивлённо смотрит на появившееся оружие, однако не теряется и они с Шико совершают задуманное. Водяная стрела устремляется вверх и разбрызгивает капли, в то же время цепь замирает вокруг нас, покрываясь наполовину холодным дымком, наполовину красным огнём. И когда пламенные лепестки закрывают облака, нас от них скрывает белая с красноватыми пятнами завеса тумана.
— Кажется, тебе я тоже не говорил, командир, — обращается ко мне парень, сжимая серпы обеими руками, — но я умею использовать не одно пламя.
Похваставшись, Шико вопросительно смотрит на девушку. Она отрицательно качает головой.
Неужели из-за того, что Уныние был в её теле, она смогла использовать другую корону? Разве та не связана с грехом Похоти?
— Когда между грехами были распределены стихии, Уныния среди них не было, поэтому он не связан с этим миром. Однако... возможно, его сущность схожа с водной стихией сильнее, чем Похоти, поэтому они разделяют власть над ней?
Шико, знающий об всём больше нас, предполагает первое пришедшее в голову. Он хочет сказать что-то ещё, но туман развеивается, как и накрывший нас поток огня. После выходки Призраков становится легче дышать и жар не жжёт кожу. Однако я не чувствую облегчения, напротив, кажется, словно земля уходит из-под ног — теперь в кольце пламени пять силуэтов грехов, за исключением Уныния и Похоти, не имеющих своих носителей. Гнев, окружённый тьмой, среди всех узнать проще всего.
— Н-ничего себе... кгх...
Призраки за моей спиной падают на колени. Даже моё присутствие не облегчает их восприимчивость. Из-за моей растерянности и ослабления контроля короны с неба падает мокрый снег. Я и сам чувствую что-то странное давящее в груди и мешающее дышать.
— Это чувство... — едва слышно шипит кареглазый Призрак.
— ...как в ауре Рокушина, — сдавленно заканчиваю за него.
— Он пожирает наши силы!.. А я думал...
— ...больше... не могу... — едва не плача шепчет Сана.
Зависть!
Я поднимаю руку с короной над головой и понимаю, что совершенно не сдерживаю её. Не собирался с самого начала. Тем не менее, она спокойно лежит у меня на руке. Да и Сана, после принятия в себя Уныния, смогла ей неосознанно воспользоваться. Сейчас, когда грех во мне, я тоже пробую использовать её.
Об этой помощи и силе ведь говорил Уныние?.. Если не ошибаюсь... иначе...
Помимо давящего чувства, появляется другое, едва заметное. Его я давно не чувствовал.
Лень... все собрались, как ты и хотел.
В голове слышится чужой вздох и сонный, полный усталости голос шепчет: «Ты собрал грехи и уже знаешь их истинные лица. Тебе и решать, как поступить... Я не хочу снова вмешиваться в ссору. К сожалению, я не тот, кто способен что-то сделать».