— Не... не знаю... — растерянный ответ, — иногда такое случается. Я возвращаюсь к прошлому, словно Рокушин ничего со мной и не делал. Чувство боли, что он мне дал, куда-то исчезает. Желание... нет... когда сон и настоящее становятся одинаковыми, я...
Сжав пальцами простынь и опустив голову, Юкуро дрожит, словно собирается заплакать. Но столь же внезапно успокаивается.
— Сон и настоящее становятся одинаковыми?.. — испуганно повторяю.
Шико отпускает меня и приближается к постели.
— Не трогай, — всё так же приглушено просит беловолосый. — Вам стоит уйти. Не надо... быть со мной.
— Ну, вообще-то, это моя комната и уйти отсюда я не могу, — задумчиво прикладывает руку к лицу Призрак. — К тому же мы не разобрались в том, что произошло. Почему бы тебе не рассказать нам правду? Хоть Рокушин и отчитал меня, о расформировании отряда ничего не говорил. А если бы и сказал, думаешь, возникшую между нами связь так легко разорвать?
В непонимании взглянув на обоих, я вспоминаю время, ближе к полуночи. Ни с того ни с сего Шико сказал, что у нас задание, и теперь мы отряд. Но, когда и как они подружились, отвечать отказался. Они даже слегка огрызались друг на друга в начале, и ничего не предвещало неприятностей.
Что же... произошло?
— Юкуро...
Тоже приблизившись, под настороженным взглядом карих глаз я опускаюсь на край постели и касаюсь дрожащей перебинтованной ладони.
Сколько раз прежде... я видела это? И всё же не могла предположить, что они настолько похожи. Юкуро и Шико... неужели их терзает одна и та же боль? Просто потому, что сострадания в них больше, чем чужой жестокой сущности?
Неуверенно взглянув на друга, скрестившего руки и молча одобряющего моё решение, поворачиваюсь к юноше.
— Не знаю, кем ты себя считаешь или кто ты на самом деле, но поверь, многие задумываются о том, что они, порой, бывают чудовищами. Каждый человек, Призрак и даже демон отвергает часть себя, которая ему не по душе. Всех что-то в себе не устраивает. Чей-то страх оправдан, чей-то не совсем. Кто-то приносит проблемы, кто-то продолжает сражаться. Кто-то мирится с одиночеством, кто-то предпочитает искать помощи или помогает другим. Все мы живём с тяжестью на душе, и как только что-то идёт не так, мы говорим себе: это моя вина, потому что я сделал что-то не так или потому что я не такой, как все... Это нормально, Юкуро.
— Нормально?.. — тихо спрашивает парень.
— Да.
— Это не так! — оттолкнув мою руку и прерывисто выдохнув, Юкуро качает головой. — Я ненормальный именно потому, что думаю так... Не они монстры, а я... только потому, что мне вас жаль... я...
Закрыв лицо руками, Юкуро мотает головой. Какая боль его не терзает, он не плачет, словно эти пугающие чёрные глаза не могут ронять слёз. Я и Шико неуверенно переглядываемся.
Может, им стоит поговорить наедине?..
— А что плохого в сострадании? Лучше быть тварью, как демоны?! — зло сжав руки, Шико хватает Юкуро за воротник рубашки и ему приходится отнять руки от лица. Я отсаживаюсь подальше. — Ну давай, ответь, хочешь быть, как Рокушин, да? Ради своего желания использовать и убивать невинных существ? А есть ли оно у тебя вообще? Что-то я не вижу в тебе никакого желания! Ты не злишься, не плачешь, не сопротивляешься, не сражаешься, так чего ты хочешь? Думаешь, счастье приплывёт к тебе в руки? Или ждёшь, пока носитель греха использует тебя и сделает взамен то, что ты попросишь? Ты... правда... думаешь, что он исполнит твоё желание?..
Злость Шико стихает. Он отпускает юношу, хоть и по-прежнему выглядит подавленным. Переводя взгляд с него на Юкуро, я не знаю, что мне делать.
— У меня... ничего нет, — только и отвечает Юкуро, прикладывая ладонь к повязке на глазу. — Я не понимаю... зачем мне счастье? Зачем чувство боли? Зачем желание? Я просто... я всегда хотел лишь найти... но... наверное, прошло слишком много времени, хоть он и сказал, что здесь моё желание осуществимо. Уже, наверное, поздно. Большие следы стали такими маленькими...
Шумно выдохнув, юноша закрывает глаз, цепляясь за воспоминание. Не ожидав подобного, ни я, ни Шико не можем проронить ни слова. От надломленного голоса на глаза наворачиваются слёзы, и всё равно сам юноша не плачет.
— В мире всего шесть корон и лишь четверо носителей грехов, — неожиданно повторяет Шико. — Демоны ведут каждодневные сражения за право обладать свободными коронами, ведь те достаются лишь сильнейшим из них. Каждый день они умирают, ослеплённые жаждой силы и власти, в то время как слабые с нетерпением ждут явления новых носителей и возможности пойти им в услужение. Каждый день... люди и существа умирают от слабости, голода, горести... у них у всех есть желания, но не у всех есть надежда их исполнить. Тем не менее, они стремятся выжить и воплотить их, даже если им придётся стать чудовищами. Но знаешь, стать хуже, чем носитель греха, просто невозможно. Они предлагают желания и пробуждают в нас то же зло, которым сами и являются. А знаешь... знаешь, почему они самые мерзкие и злые существа, которых все ненавидят, но в которых нуждаются, и с которыми ничего не могут сделать? Знаешь... чем они питаются?