— Лишь приобретя что-то, можно этого лишиться. Так нужно, — заверяет существо, взъерошивая мои волосы.
Как будто бы и правда жалеет.
Вырвавшись из-под руки, покрытой сеткой алых вен, я поднимаю взгляд. Ни шестая корона в волосах демона, ни свет свечи, обхватывающий его тело, не отражается в чёрно-алых бездушных глазах.
— Как мне поступить?.. Как мне стать сильнее? — почти умоляя, я пытаюсь найти хоть какой-то отклик в существе перед собой. — Скажи мне... носитель греха Зависти... ты ведь знаешь обо мне всё. Все мои чувства. Моё желание... то, чем я являюсь... ты же всё знаешь!
— Попробуй убить. У тебя, разумеется, ничего не выйдет, но я хорошая мишень для тебя и твоего пламени, ведь ты хочешь меня убить столь же сильно, как съесть человека?
— А?..
Зависть хватается за лоб и громко смеётся, просто вынуждая меня ударить его. Вот только он перехватывает мой кулак.
— Нет, только пламенем! Ты же монстр!
— А ты носитель греха и короны! — не остаюсь в долгу. — Чем бы ты попытался убить того, кто сильнее тебя?
— Ха-х, поумерь пыл, я самый сильный из шести грехов!
Рокушин произносит это с такой гордостью, что мне лишь сильнее хочется перегрызть ему горло. Я пересиливаю это желание и качаю головой.
— Тогда зачем убил носителей первой, четвёртой и пятой короны? Зачем тебе монстры и Призраки? Каково желание сильнейшего демона?
Грех смеётся громче и выворачивает мою руку, срывая с губ шипение и одновременно наполняя темноту полем ликорисов.
— А ты освоился, смотрю, Пушок, скоро колючкой станешь! Ладно. Разорви мою ауру пламенем, и я отвечу на один твой вопрос. Не разочаруй меня, спаси своих собратьев от такой же участи, отомсти за тех, кого я убил! Исполни своё желание!
***
Ты как?.. Не сильно больно?.. Хочешь чего-нибудь?..
Столько вопросов приходит на ум, но ни один произнести вслух не хватает смелости, да и глупые они все. Хочется ударить себя за эту беспомощность.
Сана тихо смеётся, тыкая пальцем мне в щёку.
— Я в здравии.
— Нет... И это моя вина.
— Не правда. Успокойся, я не умираю!
Ласково улыбнувшись, девушка толкает меня плечом. Я подыгрываю совсем тихонько, опасаясь, что рана на её руке раскроется и кровавое пятно на бинтах расползётся дальше.
— Ты милый, когда смущён, — неожиданно хвалит меня подруга.
— Не вижу причин для веселья...
Румянец ещё сильнее греет щёки, когда Сана пытается заглянуть мне в лицо. Так и сидя рядом, мы пропускаем момент, когда настаёт полдень, а затем и вечер. Лишь когда тёмные лучи опускаются на портьеры, искоса смотрю на подругу. Прислонившись щекой к моему плечу, она задумчиво рассматривает ту самую тень.
— У тебя жар.
Чтобы удостовериться, касаюсь лба девушки и подтверждаю свои опасения.
— Жарко немного...
Пара слезинок скатывается с синих, в темноте почти чёрных глаз.
— Что я могу сделать? Корона помогает облегчить боль? А лекарство?
Словно отмахиваясь от моего беспокойства, девушка отворачивается и смотрит в окно.
— Как думаешь, чем он занят? — тихо спрашивает Сана. — Правда к Рокушину побежал?.. Мне показалось, он ненавидит его, но почему...
— Не знаю, — отвечаю слишком резко и отворачиваюсь.
— По-моему, Рокушин делает Юкуро монстром, — шепчет девушка. — Кошмар, что ему приснился, был ужасным, да? Это из-за мира, о котором ты говорил?
— Со мной такого не было...
— Ха-ха, — выпрямившись и сверкнув глазами, здоровой рукой Сана закрывает лицо. — «Ах, я чудовище, я не достоин жизни! Я потерял контроль над собой и напал на толпу людей! Сколько крови на моих...»
— Замолчи! Что ты делаешь?!
Обижено насупившись, отворачиваюсь к стене и едва подавляю желание завернуться в одеяло. Слова девушки вызывают жгучую боль и стыд.
— О, трагедия, — тяжкий вздох. — Чудовища никак не поладят. Или не поделят...
— Не делай вид, что тебе всё равно! Я не напал на своего друга и уж тем более не пытался его сожрать! Да, я чудовище, но... но...