Я задыхаюсь, пытаясь придать своему гневу очертания, но девушка перебивает меня.
— Не пыхти, Шикки, ты ласковый и добрый, так что простишь и выслушаешь Юкуро. Я тоже не злюсь. Сам видел, он был едва жив, едва ли понимал, что происходит. Я... я даже не знаю... зачем Рокушин так поступает с ним? Зачем привёл его сюда?
Обиженно взвыв, залезаю под одеяло.
Сана только и делает, что говорит об этом монстре. Ей, и правда, наплевать на меня...
— Шико... Шико... Шико... — слышу голос снаружи, но совсем не хочется отвечать. Поняв это, Сана меняет план. — Ты сказал, внутри каждого есть маленький мир. И у тебя есть?
Что она задумала?..
— Угу... ужасный такой, как напугаю...
Я реагирую на провокацию раньше, чем понимаю, что делаю.
— И у меня?
— Ага, хороший и светлый!
— И у Ю...
— Ха! Даже знать не хочу! Может, там ликорисы гниют, как у Рокушина!
Так вот зачем она заговорила об этом... Угх. Я так легко повёлся! Поверить не могу...
— Не сердись, Шико, — девушка прислоняется ко мне по другую сторону от одеяла. — Ты сам говорил, Юкуро выглядит так безобидно, слово снег. Не думаю, что он напал на нас по собственной воле. Иначе... иначе не выглядел бы точно так же, как и ты. Я думаю, что вы похожи... И мне тяжело... от того, что я ничего не могу для вас сделать. Давай... давай просто ещё немного подождем, ладно? Шико?..
Я вздыхаю, не в силах устоять перед обонянием подруги.
***
— К-ха...
Сплюнув кровь на чистые полы, я делаю всего шаг и сползаю по стене. Боль растекается по телу, кровь шумит в ушах. Сердце бьётся надрывно, призывая уйти подальше от опасности, таящейся под крышей храма. Коридор не радует теплом и замораживает кончики пальцев. Съёжившись у стены, тяжело дыша и поглядывая на облачка пара, срывающиеся с губ, я замечаю струйку крови, убегающую от меня по плитам коридора.
Жестоки ли демоны, сказать сложно. Рокушин лишь разгоняет скуку, издеваясь надо мной. Что ещё за месть? Что за спасение? Словно мне есть дело до оставшихся в городе монстров. Но сила...
Опустив взгляд на подрагивающую испачканную в крови ладонь, собираюсь с силами, чтобы встать, и слышу чьи-то шаги. Из арки выходит Тень и испуганно дёргается, прежде чем приблизиться и взволнованно уставиться на меня серо-голубыми глазами.
— Ты подрался с Тенью?
— Нет... — закашлявшись и сплюнув кровь, мотаю головой. — С Завистью...
— ...и как?
— Как видишь.
Кориэ помогает мне подняться и почти беспомощно озирается по сторонам.
— Я отведу тебя в комнату. Где ты... Сможешь идти?
Я киваю, хоть меня и мучает голод. Собственная кровь лишь дразнит его. Противясь и шагая вровень с Птицей, искоса поглядываю на его спокойное лицо.
— Кори...э... а расскажи про... мир Гошин.
— Что? — дёрнувшись, парень опускает взгляд на меня. — Про ауру? А-а, так тебя носитель греха Зависти и шестой короны поймал в свою ауру. Сочувствую, отвратное место... У Гошин оно совсем другое. Спокойное и грустное... в то же время дарящее надежду, а может быть и суровым, в меру.
— На... — запнувшись о чужой сапог и чуть не повалив помогающего мне Кориэ на пол, кое-как встаю ровно, — ночное небо?..
— Нет, — остановившись, он прикрывает глаза и шепчет: — Ветер... облака... и птицы... Раскрывать это нельзя, знаешь ли, такова тайна каждого носителя, посвящены в которую лишь последователи! — недолгое молчание. — По сравнению с его... да... агония... Мм... нет. Однажды Гошин рассказывала, что самый ужасный мир был и всегда будет у носителя первой короны — абсолютная пустота.
Пустота?.. Пустота...
Сглотнув и вспомнив кошмар, опускаю взгляд на меч Тени, однако он не взял оружие с собой.
Крылья... Почему-то в кошмаре я не мог понять, что это.
— А что такое крылья?
— Мм? — сонно моргнув, Кориэ ненадолго задумывается. — Свобода? Или ты имеешь в виду крылья птиц? С их помощью можно возвыситься над всем миром.
Возвыситься над всем миром...
— И что там? Над миром?..
— Ха, спроси ещё что-нибудь в таком духе, — хмыкает парень. — Так, ладно идём, а то все полы кровью зальёшь.