Кэролайн перевела взгляд с отца и матери на юношу, стоявшего перед ними, и просто замерла в восхищении. В голове мелькнули такие слова, как «красивый», «хорошенький», но тут же отпали как абсолютно не подходящие к случаю. Он был прекрасен. По-другому нельзя было определить это точеное бледное лицо, дивные синие глаза, длинные белокурые волосы, ровные белые зубы и стройное, но мускулистое тело. В этом прекрасном юноше не было и намека на женственность; напротив, Кэролайн сразу же ощутила некий животный магнетизм, заставивший ее забыть о диковинной внешности родителей и даже о присутствии собственного мужа, который с сардонической усмешкой наблюдал за ее предыдущей реакцией.
— Кэролайн, по-моему, миссис Грантли ждет твоих распоряжений насчет ужина.
— А? — Она с трудом отвела взгляд от красавца. — О да, конечно. Все, что нетрудно. Я…
— О, ради бога! — нетерпеливо перебил ее Шеридан. — Не «что», а «когда». Я полагаю, что ужин уже готов.
— Ну, э-э-э… примерно через час. — Грантли был воплощением образцового дворецкого. — Как насчет восьми часов, мадам?
— Да… Замечательно.
— В таком случае позвольте мне проводить вас в вашу комнату.
— По-моему, вам необходимы помощники для работы по дому. — Кэролайн с трудом заставила себя заговорить с этим странным созданием. — Для трех человек это очень большой дом. Я имею в виду, очень много работы.
Грантли шел впереди них по главной лестнице и ответил, не повернув головы:
— Спасибо, мадам, но мы вполне справляемся. Надо всего лишь поддерживать порядок, а для тяжелой работы днем приходит мой отец из сторожки.
— Ваш отец? — Она вспомнила чудовищно уродливого человека, открывшего им ворота, и вздрогнула при мысли о том, что он появляется в доме, может, даже по этой лестнице поднимается. — Но он, конечно же, слишком стар…
— Он очень сильный, мадам, — убедительно настаивал Грантли, открывая перед ними дверь и отступая в сторону, чтобы они смогли войти. — Голубая комната, сэр. Насколько я помню, вы отдали ей предпочтение.
— Да, она подойдет в самый раз. — Шеридан Кроксли прошелся по комнате и огляделся с чувством явного удовлетворения. — Это была комната старого сэра Гарри. Он тут выпивал свою ежедневную бутылку портвейна после ужина, в то время как мой отец чистил коровники в деревне.
— Что-нибудь еще, сэр? — спросил Грантли.
— Мы бы хотели принять ванну, — ответил Шеридан.
— Да, сэр, конечно. Марвин как раз наполняет их. Ванные комнаты в том конце коридора.
Он вышел, прикрыв за собой дверь с почтительной осторожностью, и они услышали его тихие шаги по коридору.
Кэролайн опустилась на кровать и промокнула лоб кружевным платком:
— Боже милостивый, откуда только ты их выкопал?
— Я их не выкапывал. — Шеридан снял куртку и направился к туалетному столику. — Они продавались вместе с домом. Старый сэр Гарри Синклер умер лет двадцать тому назад, и, насколько мне известно, с тех пор здесь практически никто не жил, кроме этого семейства — нечто вроде смотрителей. Но, скажу я тебе, они свое дело знают. Ты же видишь, в каком хорошем состоянии дом, а миссис Грантли готовит так, что не поверишь, пока не попробуешь.
— Но выглядит она, будто сбежала из ярмарочного балагана, — возразила Кэролайн. — Ты слышал, что он сказал? «Женщины нашего рода не имеют права брить бороды». Шеридан, нельзя же держать в доме бородатую женщину в прислугах.
— Почему бы и нет? — проворчал Шеридан. — Превосходная кухарка, просто она ничего не может поделать с… с этой порослью. Не думаю, чтобы ей самой это очень нравилось.
— А как насчет его? Грантли, боже милостивый! Эти уши, а кок на голове! А это чудовище вместо привратника!
— Не говоря уже о юном отпрыске, — язвительно добавил Шеридан. — Я заметил, как ты на него пялилась.
— Не говори глупостей. Хотя я не представляю, как такой сын мог родиться у таких родителей. Шеридан, от этого места у меня нервная дрожь. Давай уедем отсюда.
— Мы и уедем. Утром в понедельник. Ни минутой раньше. Так что топай в ванную, надень что-нибудь веселенькое и постарайся извлечь из всего удовольствие.
Он уставился на нее хорошо знакомым ей холодным, угрюмым взглядом — и она сдалась:
— Как скажешь. Но разве нам обязательно переодеваться к ужину, если здесь нет никого, кроме нас?
Он ухмыльнулся, и Кэролайн почувствовала знакомый приступ смеси отвращения и желания, который всегда начинался где-то внизу живота и лишал ее разума. Она вздрогнула, и Шеридан ухмыльнулся еще шире: