Горгульи парили под потолком, как падальщики, выжидающие добычу. Из дверного проема 713-го номера продолжали выползать, клацая огромными челюстями и покрывая пол слизью, уродливые рептилии. За спиной зубастого чудовища, которое только что было Брэем, Ангус увидел стаю полупрозрачных пиявок-гуманоидов. Твари приближались, зловеще шевеля мертвенно-бледными когтистыми лапами, жаждущие запустить их в кусок человеческого мяса, полного крови.
Ангус узнал, узнал их всех — объекты его оккультных исследований, как в зеркале, отразились в реальном мире. Если его смогли заставить поверить в реальность Брэя, то это сделало возможным… Зебос — демон с человеческой головой и телом крокодила — появился в конце коридора, он приближался к нему. Под потолком плавно кружили керы, древнегреческие кровососущие демонические существа, предвестники смерти. Толпа виндиго — индейских духов, пожирающих людей, — теснясь, обогнала трупы, стремясь к телу Ангуса. Они жадно облизывались. Ангус догадался, что за чудовище приняло образ Брэя, чтобы обмануть его. Это был церемониймейстер Адского дворца.
— Верделет! — проскрипел Ангус и протянул к чудовищу руку с талисманом. — Попробуй проглоти!
— Слишком поздно, Ангус, для таких жалких фокусов, — ответило чудовище. — Ты уже поверил. — Он беспечно мотнул мордой, и талисман расплавился, шипя, прожег одежду на груди Ангуса и просочился внутрь, оставив золотистое облако пара.
Ангус истошно завопил.
— Я тебе безмерно благодарен, дружище Ангус, — сказал Верделет. — Благодаря тебе сегодня ночью «Эрмитаж» открылся для посетителей.
Последнее, что услышал Ангус, — звук смачно разинувшейся пасти.
Рэмси Кэмпбелл Там
Недавно в издательстве «PS Publishing» вышли новые романы Рэмси Кэмпбелла «Усмешка тьмы» («The Grin of the Dark») и «Воровской страх» («Thieving Fear»). Готовится к выпуску следующий — «Погребенный город» («The Buried City»).
Помимо постоянных разделов в журналах «Video Watchdog» и «All Hallows», Кэмпбелл начал вести рубрику в журнале «Dead Reckonings».
«Рассказ „Там“ был навеян случаем, произошедшим в 1978 году, когда к лифту в старом здании „Радио Мерсисайд“ на улице Сэра Томаса прекратилась подача электроэнергии, — вспоминает автор. — Впоследствии я написал целый роман „Ночевка“ („The Overnight“) на основе инцидента, связанного с другим лифтом.
Обычно я забываю трудности, возникающие в начале работы, но мне запомнился процесс создания рассказа „Там“. Практически все мои произведения основательно переписываются, порой сокращаются на четверть — метод, возможно, непродуктивный, но в моем случае действенный: на первых страницах я склонен к излишней многословности.
При написании этого рассказа было именно так, а потому после первых трех дней работы мне стало казаться, что неуклюжее нагромождение фраз никогда не очнется к жизни. Но мое воображение наконец-то распалилось, когда Элайн открыла окно в ночи».
— Проходите, проходите, — приговаривал Стив, когда девушки гурьбой выходили из кабинета. — Вот и все на сегодня. Осторожно, там двери!
Они улыбались Элайн, когда оказывались около ее стола, но их улыбки отнюдь не свидетельствовали о расположении: «Как ты нам усложняешь жизнь, так и тебя заставили задержаться, словно напроказившего школьника, все равно тебе больше заняться нечем, кроме как сидеть тут и терпеть его присутствие». Но Элайн наплевать, что они про нее думают. Им, конечно же, не приходится работать сверхурочно, и так получают предостаточно, вот только все деньги они спускают на косметику да новую одежду.
Она мечтала только об одном: чтобы Стив не принялся подшучивать над чем ни попадя. А ведь он мог. К примеру, над лифтами, один из которых вышел из строя после того, как весь день постоянно опускался в самый нижний отсек шахты. Элайн страшно радовалась, что не застряла в нем, хотя вовсе не пугалась подвалов и не считала их такими уж отвратительными. Тем не менее второй уцелевший лифт только что избавил ее от всех коллег, включая представителя профсоюза мистера Уильямса, изо всех сил пытавшегося отговорить ее задерживаться допоздна. Он все еще не простил профсоюзу временного переезда в это здание, и не исключено, что теперь вымещал свое недовольство на ней. Ну что ж, вот он и ушел, растворившись в дождливом ноябрьском вечере…