Стоктон все понимал и не обижался. Дети и есть дети.
Милые, наивные дети.
— Кофе?
Кажется, в кои-то веки Айрин на самом деле задала вопрос.
— Спасибо, Айрин, не откажусь.
У Айрин была отличная, совсем новая кофеварка. Ее отец тоже очень любил кофе и варил его с тем же постоянством, с каким топил свою негасимую печку, предпочитая, правда, в отличие от дочери, при приготовлении любимого напитка пользоваться старой как мир туркой. Айрин положила конец этой вековой традиции — безжалостно выбросила турку, много лет служившую ее семейству верой и правдой, и на собственные деньги купила новомодную электрическую кофеварку.
Стоктон попробовал кофе. Вкус оказался непривычный.
— С добавлением лесных орехов и рома? — пояснила Айрин очередным вопросом, заметив недоуменный вид старика.
Будь это на самом деле вопрос, он, не раздумывая, ответил бы: "Нет, спасибо! Лучше просто кофе", однако в данных обстоятельствах ничего уже было не поделать.
Должно быть, кто-то из пассажиров привез сюда из столицы эту странную моду на всякие пищевые добавки. И все тут же принялись портить кофе дурацкими наполнителями. Стоктона же никто не мог переубедить в том, что даже в картофельные чипсы не стоит класть ничего, кроме соли. Он с неизменным подозрением относился ко всем новинкам, кричащим брендам, рекламным акциям и прочей чепухе. Ему было не до того.
Зато кофе был горячий. И на том спасибо.
Да и кофейный вкус все-таки смутно угадывался. Что тоже было приятно.
Айрин ушла куда-то по своим делам. Стоктон вдруг понял, что ее отец уже довольно давно не появляется на станции: наверное, передал ей все дела и теперь Айрин — начальник станции (или, точнее, начальница). Без устали разглядывая прибывающие поезда, Стоктон, похоже, умудрился в очередной раз упустить то, что произошло у него под самым носом. Айрин выросла и унаследовала должность отца — и что особенного в том, что она женщина? Предпоследним начальником полиции тоже была женщина, и всех это вполне устраивало. Говорят, правда, форма тех времен, состоявшая из мешковатой войлочной шинели и фуражки, похожей на бейсбольную кепку, сидела на ней так себе — бедняжка выглядела в ней как ребенок, которого незадачливые родители зачем-то нарядили полицейским на школьный маскарад. Зато в те времена, говорят, на станции было очень спокойно. Стоктона всегда интересовало, что стала бы делать эта начальница полиции, если бы при ее руководстве начали твориться вещи вроде тех, с которыми столкнулся он и его семья.
Непроизвольно, одно за другим, начали оживать воспоминания.
Давно забытые имена. Древние проклятия, тотемы, символы, знаки.
На любую букву.
Вампир. Вервольф. Вурдалак.
И далее в алфавитном порядке.
Луна. Могила. Нечисть.
А что сейчас? Скукота, тишь да благодать. По ночам даже по телевизору смотреть нечего, сплошная реклама: ведущие телемагазина всё надеются убедить кого-нибудь из жертв бессонницы купить велотренажер или терку.
То ли дело двадцать лет назад. Стоктон вспомнил, как однажды вечером он стоял и наблюдал за носильщиками, разгружающими багажный вагон: ему, в те времена еще довольно молодому полицейскому, сразу не понравился один ящик. Стоктон тогда подумал: "Когда же это наконец кончится?" За ящиком нужно было проследить. Стоктон точно знал, что там внутри.
Чудовище. Очередное самое настоящее чудовище.
Ящик доставили в дом доктора Стоуна, который жил неподалеку под именем Эллиса Айленда, скрывая от местных жителей свое весьма и весьма темное прошлое. В подвале его особняка находилась небольшая лаборатория — именно туда рабочие внесли ящик. Когда тварь вырвалась наружу, проводка в доме не выдержала — замкнуло так сильно, что без электричества остался едва ли не весь округ. Стоктон и его люди попытались помочь доктору и остановить чудовище, но, к их удивлению, доктор бросился на защиту этой ужасной твари. Он все повторял, что это его детище. Сейчас останки доктора Стоуна догнивают на дне реки, куда его уволок в своих огромных лапах смертельно раненный монстр.
Та тварь была и впрямь огромна. После ее гибели многие из посвященных считали, что это было самое последнее чудовище, что им наконец удалось окончательно победить силы тьмы. Только Стоктон знал наверняка, что война со злом не закончилась.