Выбрать главу
                 Вот, предположим, Белый Царь                 Вот, предположим, Красный                 Вот, предположим, Белый Царь                 Но он же и Царь Красный                 А вот Небесный, скажем, Царь —                 Ни белый и ни красный                 Вот, предположим, белый-красный                 Да вот еще не Царь                 Но скоро, скоро
                 На белой ночи нет лица                 Стенают белые березы                 Вот еду я как Белый Царь                 А следом красные стрекозы                 Летят, щекочутся проказно                 А вот уже я Царь, но Красный                 Ничего не помнящий
                 Вот Белый Царь кладет заветы:                 Все в мире – снег, его лица                 Покой! – а следом Красный Царь                 Опровергает те заветы:                 Все в мире кровь! – он говорит                 И с юга конницей летит                 А кровь-то чья? —                 Своя
                 Он белым лебедем летал                 И все земли не доставал                 Ногой                 Но поднатужился немножко                 И вытянул худую ножку                 И только лишь земли коснулся                 Она вдруг красной оказалась                 И сам он тут же оказался                 Безумно красным – а казалось                 Что вечно Белый
                 Вот Николай – он Белый Царь                 Распутин – он Царь Красный                 А Петр Первый – Белый Царь                 Но он же и Царь Красный                 А вот Небесный, скажем, Царь —                 Ни белый и ни красный                 А я вот белый, я вот красный                 Да вот еще не Царь                 Но скоро, скоро
                 Белый Царь – он белый, белый                 От небес до самых пят                 А и к нему приходишь смелый                 А и поворачиваешь назад                 А и не хочу так жить!                 А и пулю вот держи!                 Из сердца вынь да закуси                 Красненькую

Пришел Белый Царь к Царю Красному и говорит

Белый Царь: Кто ты есть, в какой точке основания бытия предположенного быть явленному во времени и пространстве искажающих положен ты от века, что не случайным сцеплением событий и следствий побочных самообразующихся видимостью глаза обманывающей соткался из воздуха?

– А энергией, по всем этим основаниям пространственно-расположенным и во времени раскрывающимся, без меня лишь безвольно-созерцательной схемой идеального инопространства возможного, не достигающего времен исполнения, положен я быть, растекаясь оживляя, – отвечал ему Красный Царь

Белый Царь: А в чем есть свидетельство нелукавое истинности точки отправления поползновений твоих, объявляющихся в дрожании и трепете, искривляющем кристаллические контуры бытия идеально предположенного?

– А в самой возможности бесстыдного вопрошания твоего из точки свершенного результата, по причине произведенности такового, тебя в некой срединной точке утверждающего, на отрезке значимом пути моего неведомого, – отвечал ему Красный Царь

Белый Царь: А где свидетельство правильности пути тобой избранного, концом своим неведомое глазу и сердцу имеющее?

– А в самом наличии моем неотменяемом и тем самым полагающем неизбывное наличие меня в сути моей объявленной и допущенной, дабы быть разрешенной именно таким образом, а не иным, что было бы возможно только при отсутствии моем, нам не данном и возможное предположение о том оставляющем быть в чистой возможности созерцания непродвинутого и реальность некапнутого, отсутствием меня для мира таким образом явленного обеспложенным

                 Вот Рейган – это Белый Царь                 А Брежнев – был Царь Красный                 А Миттеран – он Белый Царь                 Но он же и Царь Красный                 А вот Небесный, скажем, Царь —                 Ни белый и ни красный                 А я вот белый, я вот красный                 Да вот еще не Царь                 Но скоро, скоро