Вильям замер на месте. Это была ночь, когда их мать, работающая в городской больнице, должна была ехать на «вылазку» за кровью.
-Да-да, я слышу это уже много лет, - с яростью ответил отец, - Но, Герта, порой мне бывает тошно! Зачем мы поим кровью, ты слышишь – кровью ! – здорового ребенка.
Весь мир Вильяма пошатнулся. Темные круги поплыли перед глазами. Значит – один из них – либо он, либо Джули – не нано-вампир…
Каждая клеточка его тела превратилась в слух: кто?! Но гараж объяла тишина. Потом послышался вздох Герты:
-Я просто боюсь, - сказала она.
-Чего? – спросил Томас.
-Того, что они сделают друг с другом, если узнают, какие они разные.
Электричество в воздухе собралось в шаровую молнию, ударило Вильяма в сердце, растеклось по венам, ударило каждую клеточку мозга, и застыло в его горле комком. Невырвавшимся криком, визгом, воем отчаянья…
-Я понимаю, - словно откуда-то издалека, услышал он слова отца. И потом ужасное: - Ты права, прости…
Прости…А кто попросит прощения у Вильяма? Те, кто, возможно, исковеркал его жизнь?! С самого момента этого подслушанного разговора, Вильям думал, думал, и думал. И всегда, всегда – он не помнил крови, пока не появилась Джули. Он не мог быть, нет – он не монстр. Вильям знал. И теперь он проверит это, ведь у нано-вампиров не растет борода, а его щетина уже чешется. А его мать…Он любил ее, этого было не убить ни чем, но еще, иногда, ему казалось что он ее не-на-ви-дел... И теперь она звала его…
-Да, мам? – появился в дверях ее комнаты Вильям.
Герта нежно улыбнулась сыну.
-Ты не знаешь, где твоя сестра? – мягко спросила она.
И волна ненависти снова накрыла Вильяма: Джули, Джули, Джули – все всегда о ней. Все из-за нее. Крови не было, пока не было Джули.
Адвокат.
Моноган, в сопровождении двух своих лучших юристов, шла по коридору зачуханной провинциальной больницы. Ее сердце колотилось, в глазах появлялись темные пятна – недостаток сна и стресс, словно тень, преследовали ее долгие годы. Обычно, Моноган мало волновала ее внешность, но сейчас, невольно, она задержалась на своем отражении в стеклянных дверях реанимации. С гладкой поверхности на нее смотрела невысокая женщина лет сорока, а может и больше. Кожа ее была тусклой, и производилось впечатление, будто Моноган очень быстро сбросила вес. Короткие черные волосы – взлохмачены, и только губы, накрашенные яркой красной помадой, доказывали, что Моноган все-таки приводила себя хоть как-то в порядок перед этой поездкой.
За дверями реанимации ее встретил главный врач.
-Добрый день, - поприветствовал он, - Меня зовут Рой Тренстон, мне сказали…
Моноган бесцеремонно прервала его – у нее не было времени на светские разговоры.
-Какой у нее диагноз? – спросила она.
-Лучевая болезнь. Опухоль мозга, - мрачно ответил обиженный врач.
Моноган тяжело вздохнула.
-Я хочу ее увидеть.
Врач кивнул. Вместе они прошли к одной из палат, расположенных в самом конце коридора. Внутри находились трое. Больная, и двое испуганных детей – девчушка лет пятнадцати и мальчик семи-восьми лет от роду. У девочки были длинные рыжие волосы, заплетенные в косу, худые тонкие ноги и, Моноган облегченно вздохнула, веснушки. Мальчик носил очки. Значит дети были чистыми. Или, конечно, притворялись такими.
-Пройдемте, - сказал было врач, но Моноган снова прервала его: - Я хочу пойти туда без вас.
Врач сжал зубы, но удалился: все-таки доктор Моноган была народным депутатом.
Моноган вошла в палату.
Мальчик и девочка моментально устремили на нее свои испуганные глаза, и Моноган с горечью заметила, насколько они похожи на глаза их матери.
-Привет, - как можно мягче, постаралась сказать она.
Мальчик кивнул, а его сестра так и продолжала смотреть на Моноган.
-Меня зовут доктор Моноган, но вы можете звать меня…
-Вы здесь, чтобы арестовать маму? – наконец спросила девушка, и за страхом в голосе чувствовалась ярость.
Моноган помотала головой.
-Тогда что вам нужно?!
Моноган подошла к детям, присела на колени, и посмотрела на них.
-Так хочется сказать, что я пришла помочь, но это не так. Вашей маме уже не поможешь. Но я могу изменить жизнь тех, кто похож на вашу маму.
Девочка кивнула.
-И для того вам надо, чтобы о маме здесь никто не узнал? – спросила она.
-Да, - выдохнула Моноган, - Мы переведем вашу маму в частную больницу и…
-Хорошо, - сказала девочка, - Только мы едем с ней.
И в ее голосе читалась такая уверенность, что Алисе отчего-то стало легче.
-Конечно едите, это не обсуждается.
На минуту в палате повисла тишина, нарушаемая лишь гулом больничных приборов.