- Ну, Михай только Ирку видел, за остальных мне днем Шурик говорил.
- Ирку... - гость плавным, но стремительным движением полностью сократил дистанцию до девченки, склонился, почти вплотную приблизив свое скуластое лицо к ее округлому, с ямочками на щеках. - Какую 'Ирку'?
Лерускьа всхлипнула от испуга и почти бегом бросилась в дом. Гость не попытался ее удержать. Замер без движения и минуты стоял так, пока снова не скрипнула дверь и теперь уже Машка, накинувшая на плечи какое-то пальто не показалась из-за угла дома.
- Тима, что ж тебя не слышно вообще, балбес, а? - голос у нее оказался на удивление приятным, словно бы шелковистым. Легко было представить, закрыв глаза, за этим голосом не преждевременно располневшую бабу лет сорока с небольшим, а молодую пышногрудую женщину, способную одной улыбкой толкать мужчин на безрассудства. Говорила она даже не с собакой, а словно бы сама с собой, давно привыкшая к тому, что никто другой ее все одно слушать не станет, чуть успокаивая себя в потемках такого давно знакомого, но едва ли не столь же давно ставшего чужим двора. - Вы здесь?
Гость, наконец, вышел из столбняка, повел головой, сделал буквально полшага в сторону, так, чтобы попасть в квадрат света от окна.
- Я... я вам одеяло и подушку принесла... и покушать тут - хлебушек, колбаски. Вы если пить захотите - я тоже сейчас вынесу - Миша сказал вы спать днем будете во времянке, - голос немного дрожал, как и Леруська - Машка не знала как вести себя с незнакомцем. - Вы...
Голос ее чуть сорвался, переходя на низкий, грудной шепот:
- Бегите отсюда. Христом-богом заклинаю, сейчас же, не оглядываясь, бегите...
- Машка! - донеслось со двора. Женщина, тихо охнув и так и не отдав принесенное, стремглав кинулась за дом, неуклюже переваливаясь на высоких каблуках в дворовой слякоти. - Куда ты поперлась?!
Послышались тихие, оправдывающиеся интонации женщины.
- Дура, - беззлобно констатировал Михаил, появляясь из-за угла дома. - Сказал 'на земле', а она - 'одеяло'.
Вздохнул тяжело, останавливаясь и взглядом не сразу находя неподвижную фигуру, даром, что освещенную. Следом за ним вышел давешний лысый, в руках неся топор и нещадно зевая.
- Пошли, амбар тебе покажу, фонарь в машине только взять надо. Петро - разберешься там уже по месту. Хату мне только не раскурочь.
Лысый кивнул, направился к времянке, бросив походя любопытный взгляд на гостя.
Вместе с Михаилом подошли к машине, где тот прихватил из багажника фонарь и, чавкая в грязи, направились к 'центру' хутора. Дома вокруг них - все три, включая хозяйский - несли следы явного благополучия. Подновленные, ухоженные, ограды, пусть и скорее символические - аккуратные, даже рабица едва-едва тронута ржавчиной. Во дворе одного под навесом недостроенного гаража можно было рассмотреть грузовик непонятной отсюда марки - но точно 'иностранец'.
Амбары выглядели несколько хуже, но только на контрасте с аккуратностью жилых строений. На большем - чуть поодаль от домов - местами просела, но не провалилась крыша, а может просто слегка пополз шифер, не разобрать в темноте. Меньший слегка покосился назад, словно раздумывая, а не пора ли присесть.
Направились вначале к ближнему - меньшему. Михаил щелкнул фонарем и протянул его гостю без слов. Фонарь, к слову, тоже был не из дешевых, увесистый, при необходимости легко превращающийся в дубинку. Гость принял тяжелую черную рукоять и направил луч света на двери амбара.
Выглядели те, мягко говоря, плачевно. Сколько хватало человеческого роста и даже несколько выше в окрашенном зеленым дереве остались глубокие белесые борозды - по четыре параллельных, десятки. Широченные петли, вынесенные на наружную сторону ворот, также поблескивали металлом там, где прошли жадные пальцы чудовища, одна и вовсе была вырвана, костыль крепления валялся поодаль, выдранный с мясом, второй - согнулся, но еще сидел в воротах. Гость подошел вплотную, провел собственной рукой по бороздам, точно соизмеряя ширину ладони, замер.
- Ну? - поторопил его Михаил, отчего-то нервно. - Идем?
- Внутри что?
- Скотина внутри. Перепуганная в смерть, что характерно, скотину не видел?
- Видел, - согласился гость. - Идем.
- Ты мне вот что скажи, - спросил Михаил, пока они пробирались к дальнему амбару, уже отсюда благоухающему чем-то вроде то ли солода, то ли дрожжей. - Она, они почему не вошли? Уж силы двери сорвать у них точно хватило бы. И почему они...
Михаил не закончил, оборвав фразу на солве.
- Почему в дома ломиться не начали? - закончил за него гость. - Они не ломились. Они шкреблись.
- Да уж я заметил, - буркнул Михаил, тем не менее вспоминая, что следов ударов на осмотренных ими воротах не было - только борозды. - Про что и спрашиваю.
- Она нежить. Мертвец. Мертвец войти может только туда, где умер и туда, куда пригласят.
Михаил кашлянул, но развивать тему не стал, благо именно в этот момент они подошли ко второму амбару. У этого в воротах дополнительно была пробита дверь, сейчас приоткрытая. Гость заметил свежие следы сапог в грязи туда и обратно от двери, комментировать не стал - не стоило удивляться, что далеко не все хуторяне хотят демонстрировать заезжему, что-то выносили, что-то перепрятывали, но немного, инчаче бы не управились в полчаса. Вошли внутрь.
Мощный луч фонаря скользнул по огромному помещению, каблуки стукнули по бетону. Пол был частично земляной, частично залитый без особого старания. Огромные многосотлитровые цистерны у одной из стен. Некие подобия загонов, просто разбивающие, но не запирающие пространство - у другой, только стояли там сейчас вместо кормушек высокие столы. У дальней стены - штабеля ящиков с тарой, здесь пустой, чуть поодаль уже заполненной, но без этикеток. Многочисленные грязные следы на грязном же бетоне - не разобрать, что сегодняшнее, что недельной давности. Еще дальше - в самому углу - хлам, иначе не назовешь, старые матрасы, ткань, грязная одежда. Дурманящий, неприятный запах кружил голову.
Гость прошел чуть вглубь помещения. Присел на корточки на рубеже бетона и грунта, сложив руки на коленях, так, что луч фонаря уперся нечаянно почти в лицо Михаилу, заставив последнего поморщиться и отступить в сторону.
- Зачем здесь грунт? - спустя минуту спросил гость.
- Да низачем, залить полностью все недосуг было. Бетон я в первый раз почти даром взял, мы тогда еще на внутренний рынок пытались виски гнать, дурная история. Ну а потом вроде как и не нужно было. Скотине - что бетон, что грунт, грунт даже получше.
Гость только кивнул, вставая.
- Ты что же, хочешь сказать, что она прямо сейчас - там где-то? - внезапно догадался Михаил, отступая за двери амбара.
- Скорее всего.
- И если ее днем выкопать?
- Выкопать? - гость демонстративным взглядом окинул несколько десятков квадратов грунта. - За ночь? По-разному. Если я не ошибся и это кикимора - кинется. Слабее будет, но кинется.
- А нам и 'слабее' хватит, - закончил за него Михаил, соглашаясь. - А если бы, положим, весь пол бетонный был?
Гость только пожал плечами.
- Ладно, еще что смотреть будешь, полночь уже? - хозяин совершенно не стеснялся признаваться себе, что боится - он видел чудовище 'в действии'. А весть о том, что она прямо сейчас может быть прямо в нескольких метрах от тебя, мертвая, но ждущая - смелости не добавляла.
- Выгребную яму покажи.
- Может все же утром? - Михаил даже разозлился на себя за прозвучавшие в голосе жалобные нотки.