К сожалению, ничего больше Шелли нам не говорит. Что мы можем выжать из этого портрета? Во-первых, можно выделить элементы красоты и соразмерности, которые пытался соблюсти доктор Франкенштейн. Они, однако, контрастируют с тем, что в итоге существо вышло некрасивым и чудовищным. Почему Франкенштейн, несмотря на все свои замыслы, создал уродливого монстра? Во-вторых, следует обратить внимание на физиологические портретные черты. От какого типа людей Франкенштейн брал «детали», уж простите за такое выражение? Кем они были? Почему кожа желтая? Потому что это трупы?
Шелли намеренно описывает монстра абстрактно и фрагментарно. Почему она обманывает наши ожидания? Во-первых, это расчет на известный эффект: чем меньше нам дано, тем больше мы домысливаем и додумываем и тем больше распаляется наше воображение и мы хотим большего. Во-вторых, по литературным нормам того времени не существовало еще традиции нюансированного, детального описания монструозности. К этому мы вернемся в следующей главе, когда будем обсуждать, как выглядит Вий у Гоголя. Однако пока мы находимся в 1818 году и пытаемся разобраться, как выглядело создание Франкенштейна. Я навожу увеличительное стекло на портрет: «желтая кожа» в комбинации с черными волосами и ослепительно белыми зубами заставляют задуматься о происхождении тела и его расе. Британские комментаторы романа именно так и думают. Весьма вероятно, что существо соткано из частей тела людей небелой расы. Если мы будем разматывать эту ниточку, то она нас может привести к нескольким гипотезам. Первая: Шелли могла иметь в виду, что доктор Франкенштейн, в силу ограничений по работе с телами умерших на территории Ингольштадта, мог воспользоваться телами простолюдинов. Их кожа была смуглая из-за работы на открытом воздухе (загар в ту эпоху не был моден у богатых). Вторая гипотеза: это могли быть ласкары. Так называли индусов и уроженцев Латинской Америки, у которых кожа была не такая темная, как у африканцев, а желтоватая и которые часто служили матросами на судах, обслуживающих международные торговые линии. Естественно, такие суда заходили и в британские порты, и Мэри Шелли могла их видеть.
Ласкары на борту корабля. Фотография конца XIX – начала XX века.
© The University of Edinburgh
Наконец, третья гипотеза, она наименее политкорректная, но тем не менее мы находимся в XIX веке. В эту эпоху повсеместной была юдофобия. Не секрет, что многие известные люди XIX века негативно относились к евреям. Возможно, желтая кожа, черные волосы и белые зубы могут отсылать к типичному карикатурному для XIX века образу еврея. Вы видите один из них. Это карикатура на банкиров Ротшильдов – одних из самых богатых людей в Европе. В XIX веке таких карикатур было море. Евреи демонизировались и наделялись животными чертами. Их часто изображали с желтой кожей, черными как смоль глазами и белыми зубами. В связи с этим некоторые исследователи предполагают, что элементы, из которых было создано существо из романа, могли принадлежать в том числе евреям. Однако это остается лишь гипотезой. Шелли не дает в своем романе прямого ответа на интересующий нас вопрос.
.
Французская карикатура на банкира Ротшильда, 1900 г.
Duke University Libraries Digital Collections
В определенный момент существо вырывается на волю и начинает творить зло. Почему оно уничтожает семейство своего создателя? Для начала нужно сказать, что Шелли довольно подробно описывает процесс воспитания монстра. Фактически это руководство «как не нужно воспитывать». В рассказе о монстре ни в коем случае нельзя пропускать историю его встречи с семейством Де Ласи. Он находит убежище в их сарайчике в лесной местности, где они скрывались. Он за ними подсматривает, втайне учит языки, незаметно берет у них книги. Монстр проходит все стадии обучения и пытается стать таким же человеком, как и те, за кем он наблюдает. Они для него образец. Три книги, которые он берет у них, формируют его как личность: «Сравнительные жизнеописания» Плутарха, «Потерянный рай» Мильтона и «Страдания юного Вертера» Гёте. Это культовые книги, которые до сих пор, может быть за исключением «Потерянного рая», входят в джентльменский набор, а по тем временам составляли «правильный» круг чтения во многих образованных европейских семьях.