Предположила и не прогадала: парочка красноречиво промолчала.
— Тогда разошлись быстро по разным комнатам! — потребовала Марина. — И чтоб больше такого не было. Узнаю — поженю!
Судя по реакции, эта угроза прозвучала даже страшнее, чем «Узнаю — выгоню!», и влюбленные разлетелись в стороны, даже не попрощавшись. А может, и не очень влюбленные, раз не попытались отстоять право быть вместе до конца.
Марина убедилась, что валькирия собрала все свои вещи, развернулась и пошла, наконец, спать. Но стоило ей взяться за ручку двери, как за спиной, под полом аудитории, раздался приглушенный скрип ступенек и шаги.
Девушка непроизвольно поежилась, а затем медленно обернулась. Как в жутковатом кино кусок пола сдвинулся со своего места, и из подвала показался… Персиваль.
Вампир оказался к ней спиной, к тому же был очень занят, так что не заметил, что учительница еще не спит и наблюдает за его очередной диверсией.
— Ку-у-уда-а? — протянула Марина, заставив его вздрогнуть и выронить ношу. Посеребренные кости скелета, некогда вмурованные в стены, посыпались обратно в подвал, отскакивая от ступенек и грохоча. В самом низу одна из костей отскочила от пола и звонко ударила по старому ведру. Звук вышел очень яркий.
Персиваль медленно повернулся, держа руки вверх, будто преступник, застуканный на месте преступления. Наткнулся на суровый Маринин взгляд и сглотнул.
— Я надеюсь, ты любишь копать? — спросила она вкрадчивым тоном.
— Чего? — растерялся вампир.
— Чтоб завтра же взял у Леама лопату и захоронил все кости, — велела Марина. — И тот скелет, который ты из шкафа спер — тоже.
— Но…
— Или я сожгу твою чертову мантию! — пригрозила она, делая шаг вперед и сдергивая с его головы капюшон. Вампир тут же втянул голову в плечи, как будто без привычного наряда ощущал себя беззащитным.
— Спать! — рявкнула Марина, чувствуя, как в голове просыпается дичайшая боль от этого всплеска эмоций.
Начинающего сатаниста как ветром сдуло. Девушка тяжело вздохнула и вошла, наконец, в свою комнату. Присела на диванчик, прислушалась. Но нет, кажется, на этот вечер желающие схлопотать ее возмущения закончились. Либо были более умелыми, чем те, что попались.
«И это называется «побольше отдыхать», — возмущенно подумала она, наконец, со стоном растягиваясь на диванчике. — Ну, я им завтра… Ну…»
Но сил на сочинение достойной мести уже не осталось. Она махнула на все рукой и постаралась больше не думать об этом. Такова уж учительская доля — жить в непрекращающемся хаосе без надежды на передышку.
…
Увы, но это было не последнее событие вечера. Точнее, уже ночи. Марина, как ей показалось, едва задремала, как ее разбудили.
На грудь упало что-то тяжелое и живое. Она открыла глаза, увидела два светящихся зрачка в темноте и едва не заорала. Но к счастью, вовремя сообразила, что это всего лишь Флокси.
— Марина Игоревна, Вы забыли меня поцеловать, — свистящим шепотом сказала девочка.
— Ах да, точно, — кое-как вспомнила Марина об их вечернем ритуале. — Ну, давай скорей, и баиньки.
Призрачно светящаяся Флокси озарилась радостной улыбкой, а в следующее мгновение чмокнула ее. Марина хотела было хоть в этот раз отчитать ее за антисанитарию, но испуганное сердце уже успокоилось, адреналиновая вспышка прошла, и ее снова нестерпимо потянуло в сон.
— А у меня радость, — прошептала феечка, слезая, наконец, с ее бренного тела.
— М-м? — кое-как подала голос Марина, с трудом борясь с наваливающейся на нее болезненной дремотой.
— Мне туфельки, кажется, жмут, — по секрету поделилась феечка, радостно хихикнула, спрыгнула с дивана и убежала. Марина смутно задумалась над этой «радостью», но ничего не поняла и отключилась — теперь уже до утра. За окном мучился бессонницей Поморник, в коридоре кто-то шебуршал и хихикал, но ей было уже все равно.
***
«Марина, открой глаза», — сказал внутренний голос спустя несколько часов.
Она попробовала было, но веки были неподъемными. Тогда она попыталась хотя бы глубоко вдохнуть, но и тут не вышло — ее будто заживо похоронили.
«Марина, вставай!» — почему-то обеспокоенно продолжил требовать внутренний голос.
«Ты издеваешься, да?»
Она чуть шевельнула головой. Шея скрипнула. Без шуток — скрипнула!
«Марина, бляха муха, мы умираем!» — завопил внутренний голос в панике.
«Ты че, с дуба рухнул?» — отмахнулась она от него. Мысленно, разумеется. В реальности руки были просто свинцовыми.
«Марина, мне страшно, — тихо продолжил ее внутренний собеседник. — Мы больны. Мы умираем. Так не должно быть. Сделай что-нибудь!».