Выбрать главу

Как же выйти из этого абсурда? Вот этого Робеспьер не знал, не мог понять. К тому же он сам запустил в ход механизм, шестерни которого втянули его, и остановить их он был не в состоянии. Неподкупный судорожно бьется в паутине собственных интриг, с отчаянным инстинктом самосохранения пытаясь спастись за новой горой трупов…

Война продолжала оказывать решающее влияние на политическое положение в Париже. Каждое серьезное изменение на фронтах сказывалось в столице. 26 июня французские войска под командованием генерала Журдана в жестоком сражении разгромили под Флерюсом армию герцога Кобургского. Сен-Жюст, загнавший нескольких лошадей, явился 29 июня на заседание Комитета общественного спасения. Он рассчитывал на лавры победителя в борьбе против Карно, которая шла уже давно. Честолюбивый молодой человек мечтал о славе полководца. Близость к Робеспьеру позволяла ему часто выезжать на фронт в роли комиссара Комитета с неограниченными полномочиями, и его действия породили целую легенду. Действительно, Сен-Жюст проявлял большую личную смелость, не раз отважно участвовал в боях. Но это, естественно, не могло заменить отсутствия специальной военной подготовки, знаний и опыта. Систематически, серьезно руководил войной, конечно, Лазарь Карно, образованный офицер и специалист. Дилетантское вмешательство Сен-Жюста в военные дела давно возмущало его. Он негодовал по поводу смещения талантливого генерала Гоша, обвиненного в эбертизме и заключенного в тюрьму. Были у Карно и стычки с Робеспьером, например из-за его покровительства генералу Бонапарту. «Стратегия» Сен-Жюста состояла в применении к генералам постоянной угрозы террором. Он заявлял им обычно: впереди — победа, позади — гильотина! Нередко такие угрозы Сен-Жюст осуществлял. Он часто настаивал на проведении операций любой ценой, не считаясь с потерями. Жюль Мишле писал: «Военная роль Сен-Жюста сильно преувеличена. Французская мания связывать все успехи с центральной властью, инстинкт идолопоклонничества и склонность упрощать историю превзошли здесь все мыслимое».

29 июня Сен-Жюст, вместо ожидаемых им похвал, получил от Карно суровый выговор за безответственный приказ перебросить часть войск Журдана на помощь генералу Пишегрю, что угрожало сорвать победу при Флерюсе. В ответ Сен-Жюст называет Карно «аристократом» и заявляет ему: «Знай, что мне достаточно написать несколько строк обвинительного акта и заставить гильотинировать тебя через два дня».

На лице Карно не появилось и тени страха. Он ответил: «Я покажу тебе, что я не боюсь ни тебя, ни твоих друзей. Все вы смешные диктаторы». Повернувшись к Кутону и Робеспьеру, Карно добавил «Триумвиры! Вы скоро погибнете!» Барер впоследствии напишет: «Это было объявлением войны между Комитетами и Триумвиратом».

Впервые предстояло вести эту войну в новых, трудных условиях. Теперь за спиной Робеспьера уже нет партии монтаньяров, которую он сам довел до разброда, нет Коммуны и санкюлотов, потерянных после казни их вождей и из-за новой социальной политики, и, конечно, нет всесильных Комитетов, большинство членов которых — его враги. Остается одно проверенное средство: сплочение Конвента против нового заговора врагов народа. Но все заговорщики уничтожены в драме Жерминаля. Следовательно, нужны новые. Откуда их взять? Достаточно использовать проверенный опыт превращения в «заговор» любых проявлений несогласия с Робеспьером. Вот почему в апреле отзываются из департаментов самые одиозные из «проконсулов» — Фуше, Баррас и Фрерон, Тальен, Каррье. Одни из них прославились своей жестокостью, другие коррупцией…

1 июля Робеспьер объявляет в Якобинском клубе, что готовится новый заговор «негодяев и агентов иностранных держав… Эта партия выросла из обломков всех остальных». Очень удобная формула, позволяющая создать «амальгаму» из людей, совершенно друг с другом не связанных. Но теперь новые условия; «заговор» обосновать труднее, и никакие имена не называются. За исключением одного: Жозефа Фуше.

Это давний знакомый Робеспьера, еще по Аррасу. Он стал депутатом Конвента и сначала из-за присущей ему крайней осторожности занял место среди жирондистов, которые тогда были в большинстве. Уже во время процесса короля Фуше переходит к монтаньярам. С самого начала он возбудил неприязнь Неподкупного своей независимостью. Он не проявил никакого желания связывать свою судьбу с человеком, будущее которого казалось таким неопределенным. Фуше вообще служил воплощением хитрости, сдержанности. Он даже ни разу не выступил в Конвенте. Затем Фуше охотно поехал комиссаром в Нант, Невер и Мулен. И здесь он прославился крайне левыми действиями; летом 1793 года это было в моде. Никто не заходил так далеко в покушении на интересы богачей ради бедняков. Он стал также яростным дехристианизатором. Ему принадлежит авторство знаменитой надписи на кладбищах: «Смерть — это вечный сон».