— Сьенфуэгос не хотел вас ничего лишать, сеньор. Так уж сложились обстоятельства.
— Сьенфуэгос! — воскликнул виконт. — По правде говоря, ночью я как раз вспоминал его имя и жалел о том, что не могу с ним рассчитаться... — он задумчиво замолчал. — А в этом документе ничего не говорится о Сьенфуэгосе, верно?
— Верно, сеньор, — ответил бывший королевский толмач. — Он не нуждается ни в чьей защите. Он уже доказал, что сам может о себе позаботиться.
Капитан де Луна стянул сжимающую его шею петлю.
— В таком случае я подпишу, — сказал он. — Торжественно клянусь, что никогда больше не побеспокою виконтессу, но предупреждаю этого чертова пастуха, что отыщу его, чтобы встретиться лицом к лицу со шпагой в руках.
— Лицом к лицу, честь по чести?
— Лицом к лицу, честь по чести!
18
Фермина Константе и трое раненых поднялись на корабль, затем с него выгрузили большую часть припасов, и уже к вечеру «Чудо» снялось с якоря и, подняв паруса, не спеша двинулось через узкий пролив, где все еще плавали обломки «Дракона».
Бальтасар Гарроте и большая часть команды несчастного «Дракона» наблюдали с берега, как уходит прочь единственная надежда вернуться в цивилизованный мир, а капитан де Луна в гордом одиночестве лениво покачивался в гамаке на вершине холма, не желая даже смотреть в сторону корабля. На капитанском мостике еще можно было различить силуэты двух человек, которых он ненавидел сильнее, чем кого-либо на свете.
Поражение сломило виконта, он не переставал задаваться вопросом, почему выбрал жизнь, ведь гораздо лучше было бы позволить им его повесить, так он избежал бы страданий и стыда, которые отныне будут сопровождать его до конца дней.
Судьба превратила его в посмешище, а принесенная клятва мешала восстановить поруганную честь. Он понимал, что теперь все будут тыкать в него пальцем, как в тупого рогоносца, который согласился с такой участью, чтобы уберечь свою шею.
Восемь долгих лет он жаждал мести, и в результате потерпел череду смехотворных неудач. А неудача прошлой ночи, причину которой он так и не мог понять, когда вода загорелась и превратила заведомую победу в поражение, привела его к выводу, что Бог избрал его в качестве примера бесконечных несчастий, собрав их все в одном человеке.
Благородный сын благородных родителей, храбрый и образованный, капитан Леон де Луна, виконт де Тегисе, спрашивал себя, что он такого сделал, почему однажды повстречал на своем пути эту женщину и навлек на свою голову гнев всех богов.
Он любил ее и уважал, как немногие, он женился на ней, положил к ее ногам всё, что имел, мечтал состариться рядом с ней, а за это получил лишь горе и страдания. Иногда он удивлялся, как его сердце до сих пор не разорвалось от злости и печали.
И вот он сидит здесь, побежденный, униженный и одинокий, предоставленный собственной судьбе в сердце неизвестного континента, в обществе полусотни недовольных наемников, которые не задумываясь вздернули бы его, чтобы спасти свою шкуру.
Он задавался вопросом, кто дергает за ниточки этой бессмысленной трагикомедии, и не находил ответа, ведь никому не могло прийти в голову, что тихое озеро вдруг превратится в ад, а волны огня захлестнут корабль, выдержавший столько штормов.
Что это за магия?
Какую сделку с дьяволом заключила Ингрид, чтобы вода загорелась?
Какой алхимик или колдун обладает властью изменять сущность самых простых веществ?
Вода, земля, огонь, воздух...
Его еще в детве выучили, что мир устроен именно так, и почему же в прошлую ночь пришлось узнать, да еще таким болезненным образом, что всё по-другому?
Разве земля может дышать?
И разве так бывает, чтобы прямо из воды извергалось пламя?
В его мозгу смешались непонимание и ярость, гнев и бессилие, ревность и стыд...
И возможно, страх оттого, что он вступил в борьбу с соратниками Ангела Тьмы.
А «Чудо» — до чего же ироничное имя для этого корабля, будь он проклят, — удалялось, увозя виновников всех несчастий виконта, и всю ночь они будут молиться дьяволу и смеяться над тем, кто не имел иного богобоязненного намерения, как восстановить поруганную честь и доброе имя.
Людей часто удивляют совершенные другими людьми несправедливые поступки, но он — образец самой чудовищной несправедливости, совершенной самими богами.
Виконт уже миллион раз проанализировал события, начиная с первой неудачи, и не находил ответов. Он дрался с дикарями-гуанчами, исполняя свой долг вассала и солдата, и оставил молодую жену на попечение дуэний и слуг, а по возвращении обнаружил, что она стала любовницей самого жалкого из его пастухов, грязного, вонючего и неграмотного мальчишки.