Зазвонил мобильник, так жалобно, что я моментально выдернула его из кармана - настройки сбились, переустановлю. На экране смартфона крупно высветилось имя абонента: «Роберт»:
- Да. Алло.
- Шефиня, здравствуй.
- Что-то случилось, Роберт?
Руки дрожали. Не нужно было брать поделку у девочки - она сквозь подкладку пальто жгла мне бедро.
Нет-нет, девочка не виновата, грешны «Николя» и я, что всё ещё не могу отпустить воспоминания и обиды.
- Роберт? Ты назвала меня Робертом? Где ты? Что с тобой?
- Всё нормально, прости, Робик, просто... Неважно.
- Важно. Говори.
- Меня растрогала до глубины души одна девочка. Представляешь, подарила мне бумажного голубя. Маленькая такая, в детский сад ходит...
- Точно всё нормально?
В голосе Роберта столько участия, теплоты. Слушаешь его и понимаешь, что в его силах развести тучи руками. И, глубоко вдохнув, выдавила:
- Абсолютно.
- Хорошо. Я получил по электронной почте список соискателей. Мой друг займётся проверкой. По необычному совпадению Эдвард Шульц из списка был знаком с Анной Вольф.
Конечно. Девочка-самоубийца. Я знала её, виделись на вечеринках раз или два - не помню. Её отец водил дружбу с моим. От папы и узнала о новом заказчике, вернее, желании заключить контракт на проведение детективного расследования. Вольфы не верили, что их жизнелюбивый ребёнок мог такое с собой сотворить.
Руки продолжали дрожать, а в глазах появились слёзы. Правильно называл меня Николя: я - идиотка. Ничего, ничего... Прорвёмся! Скоро я отсюда уеду. Говорят, что любые раны лечатся переменой места жительства. Вот и полечу уже сегодня ночью.
На крупном атолле* 2 в Индийском океане, находящемся к югу от экватора, недавно появился супермодный отель, который отличался роскошью и изысканностью. Риф состоит из семи отдельных островов, расположившихся полукругом у живописной лагуны. А достопримечательностью одного из коралловых образований считалось пресное озеро.
- Прекрасно, - отозвалась я. - В первую очередь проверь первых трёх. Менеджер из агентства сказала, что они подходят под категории и условия нанимателей. Все трое знают своё дело, и у них прекрасный послужной список.
- Ревизовать по обычной схеме?
- Нет. Заказчик, которому должны подыскать персонал, весьма притязателен. Проконтролируй особенно тщательно. Об издержках не волнуйся, договаривайся на повышенную сумму. И... Держи меня в курсе дела Анны Вольф, пожалуйста. Важный клиент, друг моего отца. Докладывай любые мелочи.
- Хорошо. Принято.
- Знаешь, раз уж он мелькал в её дневнике, то мог вращаться в нашем кругу. Может, удастся получить информацию о Шульце ещё и от друзей Анны. Если потребуется переговорить с кем-то высокопоставленным, звони мне, я договорюсь о встрече.
- По рукам. Приятного тебе полёта, шефиня, - усмехнулся Роб.
- А тебе гладкого расследования, Робик. Надолго не прощаюсь.
Я нажала отбой и сунула руку в карман вместе с мобильником. Пальцы коснулись свёрнутого листа бумаги, но на этот раз я не испытала неприятных эмоций. Работа умеет лечить, встряхивает и перетряхивает, точно старые платья в гардеробе, прежние переживания, избавляя от затхлости.
Заспешила домой, в свою уютную квартиру с камином, мечтая о бокальчике вина. Выпью, отдохну немного, а потом отправлюсь в отпуск.
***
В аэропорт я прибыла, но выпитого вина хватило лишь на поездку до него. От страха спиртное из меня быстро выветрилось, и требовалась новая порция, чтобы заставить себя сесть в самолёт - боялась высоты с самого детства.
На отдыхе настаивал мой психолог, работавший со мной после того, как оказалась заложницей в банке. Он сказал, что хорошо бы не забивать свою жизнь работой и не уходить от проблем, погружаясь в другие, а наоборот - развернуться к миру, почувствовать вкус существования в нём. На мои протесты, что мне на данный момент трудно оказаться где-то на чужой территории среди незнакомых людей, психолог отреагировал своеобразно:
- Вы навсегда останетесь жертвой, Монтсеррат, таков ваш удел. Вы - жертва, ведь продолжаете жить внутри сформировавшегося под гнётом страха вакууме, иллюзии. Я предлагаю вам всего лишь окунуться в другую историю, прочувствовать на себе перемены. Начать можно и с климатических изменений: из холода в жару.
Я невольно улыбнулась, проходя к стойке регистрации и становясь в очередь.
В тот день, когда психолог, Владимир Филиппов, вот так заявил, я вышла из себя. Холодно бросала седоволосому щуплому мужчине нелепые обвинения. Говорила о гордости, о чувстве собственного достоинства, которое, безусловно, испытываю, и при этом натыкалась на спокойный, внимательный взгляд зелёных глаз на бледном лице. Тонкие губы не проронили ни единого слова, пока я распиналась о мериле жизни вообще и всего сущего внутри меня в частности. Когда я выдохлась, мужчина сказал: