- Данные на Христиана Шварца и Нуара Крида? Те, что компьютерщики?
- Да.
- Хорошо.
- Приятного дня.
- И вам, Роберт, - улыбнулась Анхела и протянула руку.
Я пожал её холодную мягкую ладошку, и настроение улучшилось. Мы расстались, я заспешил в офис Шульц, а парочка пошла дальше.
На душе кошки скребли, ведь я не должен так реагировать на помощницу Монтсеррат. У нас огромная разница в возрасте, в реалиях нынешнего века - мы из разных миров. Пропасть нас разделяет, временная пропасть! Я обязан взять себя в руки, усмирить эмоции. Иначе они раздерут меня изнутри, разорвут на мелкие лоскуты. Ещё ничего не поздно, и я смогу заставить себя по-другому реагировать на Анхелиту.
Где? Где твой здравый смысл, Роберт? Тридцатишестилетний самец! Даже если всё сложилось бы с юной девушкой, что меня ждёт через пять, десять лет? Я по-прежнему буду старым самцом, а Анхела...
О боже! Болван!
Я прав! Совершенно прав! Необходимо не давать воли воображению. А лучше найти себе кого-нибудь. Клин клином вышибают. Осталось понять, где водятся эти самые клинья.
Войдя в здание, я пересёк отделанный мрамором сдержанных тонов холл и зашёл в открытую кабину лифта. Холодный яркий свет окутал меня, даря умиротворение и настрой на предстоящую встречу.
Мне нравились деловые интерьеры - точные и выверенные. Они приносили успокоение, волокли в мир, где время текло размеренно, казалось отлаженным, точно атомные часы. Мысли, идеи, эмоции - всё подпитывал единый механизм рабочего дня. Люди переставали быть кем-то, а становились нулями, пустотой, подменяя собою другую пустоту, пространственную, собираясь вокруг всего одной единицы - шефа.
Короткий звук, и дверь лифта распахнулась. Я вышел и направился по коридору к нужному офису. Народа оказалось мало: две женщины, идущие мне навстречу, и мужчина, вышедший из-за поворота и следующий за мной. Гул шагов заглушал ковёр приторно шоколадного цвета, и я ступал по нему, точно по расплавленной жиже, погружая ботинки в ворс.
Дверь с необходимым номером вскоре отыскалась, я дёрнул её на себя, перешагнул порог. Теперь я оказался в царстве Алисы, провалившейся в кроличью нору и попавшей в Страну чудес. Яркие стены, приглушённый свет струился с потолка, картины с пейзажами и стойка, за которой сидела улыбчивая и такая же яркая, как цветок, девушка. Она настолько гармонично вписывалась в пёстрое и тёплое пространство, что я не сразу разглядел её.
Секретарь широко улыбнулась. Вероятно, привыкла, что её не сразу замечают в комнате, дарующей расположение и отдых. Девушка была настолько привлекательна, что сама напоминала часть картины.
- Здравствуйте, - обратилась она ко мне, и её улыбка стала шире. - Чем могу помочь?
- У меня назначена встреча с Розой Шульц. Я Роберт Кастильо.
- Да, конечно, проходите. Фрау ждёт вас.
Помощница плавно повела рукой и указала на неприметную дверь.
Табличек на глухом, орехового цвета полотне не оказалось. Я улыбнулся и, кивнув обаятельному «цветку», заспешил к госпоже Розе. Настроение у меня после утренней встречи улучшилось, а дурные мысли или настороженность даже не попытались высунуть голову.
Благодушие - то состояние, с которым распахнул дверь в кабинет психолога и снова очутился в другой реальности. Меня точно окутало мягкое покрывало, когда я прошёл на середину комнаты. Тёплых, но неярких тонов стены, мягкий свет, струящийся откуда угодно, но не с потолка, и стелющийся под ногами. Приятный оттенок мебели - белёсый, но не холодный.
И только сейчас, как и в первом помещении, я не сразу заметил женщину, сидящую у окна в широком мягком кресле. Собственно, я обратил на неё внимание, когда она поднялась и лёгкой походкой направилась прямиком ко мне.
- Здравствуйте. - Фрау протянула мне руку для пожатия, а её сладковатые духи обняли меня, заворожили. - Роза Шульц. А вы, я так полагаю, Роберт Кастильо.
- Совершенно верно.
Дурман спал, стоило женщине заговорить. Не знаю почему. Может, оттого, что мне не нравились очень низкие, томные голоса у представительниц слабого пола? Или меня разочаровал её взгляд кобры.
Обстановка вокруг не что иное, как гипноз, усмиряющий и расслабляющий, подчиняющий единственному высшему существу в этой комнате - мадам Шульц. Я тут же почувствовал себя никчёмным и злым. Никчёмным - не знаю почему, а вот злым - из-за обмана. Меня обволокли, заставили поверить в благодушие и расположенность и растёрли иллюзию в прах.
Но госпожа Шульц не заметила моей перемены. Она медленно двигалась в сторону окна, словно боялась спугнуть меня, и плавно махнула рукой, указывая на другое кресло, развернутое к тому, с которого она встала для приветствия.