Я позволил Розе сесть первой и потом расположился сам, а вернее сказать, утонул в мягком сиденье. Тканевые жалюзи на окне были приспущены, а тяжёлые шторы скрывали их до половины с двух сторон.
- Вы кратко объяснили, что привело вас ко мне, и хочу со своей стороны заверить, что сделаю всё возможное, чтобы помочь.
- Да, мне поручили дело, расследую его в частном порядке, и хотелось бы поговорить именно о нём.
Зачем так построил фразу? Получалось, что я готов говорить не только о деле и припёрся сюда ради праздного любопытства.
Нет, так не пойдёт, необходимо собраться и следить за языком. Впрочем, мне показалось, Розе оброненная мной фраза понравилась. Её глаза блеснули улыбкой, хотя губы были по-прежнему плотно сжаты.
- Мне важно выяснить кое-какие подробности. Я читаю дневник Вольф, и она в нём упоминает вас и вашего сына. К сожалению, подробности второго визита к вам она не раскрывает.
- Вы говорили по телефону, что собираетесь узнать именно о ней. Я сама мать и понимаю родных Анны. Никто из родителей не пожелает смириться с гибелью ребёнка и никогда не смирится. Это нормально, что они хотят докопаться до истины, понять мотивы её поступка.
- Вы не сомневаетесь в том, что это самоубийство? Откуда такая уверенность?
Роза помогла мне прийти в себя, сама того не ожидая. Я сел на своего конька и теперь не спущусь, пока не вытрясу из психологини все подробности.
- У меня заказывали экспертную оценку дневника Анны, когда полицейские вели следствие. И, предвосхищая ваши вопросы, уверяю, что девушка сама сподвиглась на этот чудовищный поступок.
- Можете мне в двух словах обрисовать то, что вы написали в заключении?
- Конечно. Мало того, я не единственная, кто делал заключение психологического состояния Анны - нас было трое. Все психологи с большим стажем.
Ну уж нет, милая, я не позволю вести разговор на твоих условиях!
С самого детства терпеть не мог мозгоправов, лезущих со своими вопросами к людям. Думал, хоть с высоты своих лет буду спокойнее к этому относиться - не выходит. По роду деятельности, так или иначе, я запрашивал экспертизы, но всегда раздражался при общении с психологами. Роза Шульц не стала исключением - я раздражён.
Закинул ногу на ногу и расслабленно откинулся на спинку кресла:
- Об этом чуть позже. Сначала хотелось бы узнать о втором визите Вольф, когда она сделала записи в дневник - выполнила ваше задание. Кстати, почему вы поручили записать в тетрадь события, произошедшие с ней?
- Это был мастер-класс, - улыбнулась Роза настолько мягко, что я едва не поперхнулся. - Я люблю заниматься с молодёжью. К тому же она пришла ко мне с якобы определённой целью. Я приняла это и попыталась объяснить ей через такое простое занятие, что именно за цель у неё.
- Поясните.
- Она утверждала, что ей понравился мой сын, Эдвард. Вы можете заподозрить меня в ужасных мыслях в отношении девушки, что злобная свекровь желает отогнать юных прелестниц от своего чада. Увы, это не так. Считаю, что Эдварду пора опериться, иметь не только умную голову, но и применять её на благо собственной семьи. Потому восприняла Анну, как возможную претендентку. Но я не отказала себе в желании пообщаться с девушкой и устроить ей, как будущей моей коллеге, некий тренинг по обмену опытом. Я предложила оформить дневник задним числом. Вернее сказать, описать события прошлого, но ставя текущие даты и время.
- Зачем?
- Мне было интересно, насколько девушка открыта. Я почувствовала в ней весьма неординарную душу. У Анны прекрасное воображение и полное отсутствие возможности откровенничать. Просто не с кем, или нет желания. К тому же она показалась мне трепетной и ранимой, очень чувствительной. Это хорошо для профессии, которую она избрала, но я решила показать Анне, насколько важно уметь анализировать свои чувства.
- Получилось? Это и стало темой второй встречи?
Роза легко кивнула и невесомо улыбнулась. Я не заметил, когда её губы раздвинулись, но я почувствовал улыбку. Да, пожалуй, ощутил - именно так.
- Мы долго обсуждали её записи. Я не настаивала ни на чём, просто демонстрировала одну из практик прямо на ней. Это очень полезно, ведь тогда ты понимаешь, что происходит у клиента в душе. В какой-то момент наш разговор пошёл смелее, и мне стало интересно, ведь я чувствовала, что Анна не договаривает. Наконец она призналась в том, что познакомилась с парнем, назвала его имя, и что между ними состоялся поцелуй. Я не просила её зачитывать, а просто поинтересовалась, сколько она по времени писала о встречах с Эдвардом и сколько текста написано о том шапочном знакомстве в клубе. Оказалось, что история, в которой участвовал Эдвард, не смогла затмить историю с тем парнем. Вывод Анна сделала сама.