Глава шестая
Четверо Пилигримов не знали о пятом, явившемся из-за моря. Тот не служил никому, кроме лишь себя самого.
Баллас проснулся.
Он лежал в развалинах старого дома на северной окраине Соритерата. На старых кирпичах поблескивала изморозь. Над стропилами, лишенными крыши, виднелось бледное предрассветное небо.
Первым было удивление. Сколько же надо выпить, чтобы уснуть в таком холодном, неуютном месте. Сколько галлонов он в себя влил – и какой дряни? Определенно, ночка выдалась тяжелая…
Потом память начала возвращаться. Вереница картин поплыла перед глазами. Дуб Кары. Лективин. Голова, прибитая к ветвям. Благой Магистр с изуродованным, окровавленным лицом… Баллас подскочил. Рубаха прилипла к мгновенно вспотевшему телу. Он задрожал.
– Кровь Пилигримов! Ну ничего себе дела! Баллас ударил кулаком по стене. Потом запустил пальцы в волосы и охватил руками голову. Он был приговорен к Дубу Кары – и сбежал. Не просто сбежал, а серьезно ранил – возможно, убил, – Благого Магистра. Ему потребовалось немало времени, чтобы осознать масштаб собственных злодеяний. Несколько минут Баллас сидел неподвижно, обдумывая ситуацию.
Нужно бежать из Соритерата! Человеку, за которым охотятся все силы Церкви – а это не подлежит сомнению, – не место в городе, заполненном священными стражами. И сейчас все они до последнего человека разыскивают его.
Баллас поднялся на ноги и осторожно выглянул из-за полуразвалившейся стены. Улица была пуста. Нервно облизнув губы, Баллас продвинулся немного дальше. На противоположной стороне стояло еще одно брошенное здание. В оконной раме сохранился осколок стекла. Баллас подошел ближе и обозрел себя.
Длинные волосы перепутаны, борода всклочена. Нос скособочился после очередного перелома. Под глазами темнели круги синяков. Губы распухли, на щеке виднелся розоватый ожог от факела стража. Посередине лба – уродливая, едва начинающая подживать рана в форме полумесяца. След подковы, прощальный подарок Карранда Блэка.
Даже в таком жестоком городе, как Соритерат, подобные раны бросятся в глаза. Куда бы Баллас ни пошел, он немедленно привлечет к себе внимание. А меж тем, если он хочет выжить, следует оставаться незаметным. Баллас потер челюсть и глубоко задумался.
На улице раздались шаги. Баллас подскочил. Натянутые до предела нервы заставляли его остро реагировать на малейший звук. Он осторожно выглянул из-за стены и увидел высокого моложавого мужчину. Тот неторопливо шел по улице, неся под мышкой каравай хлеба и полотняный сверток, из которого торчали копченые свиные ребра. Баллас вспомнил, что в полумиле отсюда располагается небольшой рынок.
Когда человек приблизился, Баллас шагнул ему навстречу. Он был готов действовать в любую секунду – бежать или драться по обстоятельствам. Но на лице незнакомца не возникло и тени подозрения или неуверенности. Или узнавания. Баллас поднял руку в приветственном жесте.
– Друг мой, – сказал он. – Я так понимаю, рынок сегодня открыт?
Человек смерил его спокойным взглядом и непринужденно улыбнулся.
– Да-да, открыт.
– Отлично, – кивнул Баллас. – Я, как видите, не в лучшей форме. Надо бы купить немного холодного печеночного масла… и бычьей крови.
– Да уж, выглядите вы не лучшим образом, – кивнул человек. – Во имя милосердия, что с вами стряслось? Будь мы в горах, я бы сказал, что вас накрыло лавиной… – Он осекся и досадливо поморщился. Извините. Конечно же, это не мое дело… Вопрос был бестактным, я понимаю…
Баллас лихорадочно соображал.
– Моя история не слишком-то весела, – сказал он. – Дело в том, что я священный страж…
Услыхав эти слова, человек выпрямился и посерьезнел. На его лице появилось почтительное выражение – и некоторая обеспокоенность…
– Не волнуйтесь, не волнуйтесь, – продолжал Баллас, пытаясь изобразить улыбку, – вы же ни в чем не виноваты, верно? Вы же не принадлежите к числу мерзавцев, которые меня избили… Разумеется, не принадлежите, поскольку я знаю их всех в лицо. Вчера я арестовал их – за пустяковое преступление. Они должны были всего-навсего заплатить штраф. Однако это, видимо, уязвило их гордость. Негодяи решили мне отомстить. Вечером они подкараулили меня на выходе из кабака… Я, как вы можете заметить, человек не маленький и отнюдь не слабый… но что я мог поделать? Их было больше. Вот так и вышло, что эти сукины дети меня здорово поколотили…
– Поколотили? – Мужчина поднял брови. – Мягко сказано. Готов поспорить: вас пытались убить.
– Не исключено, – согласился Баллас. – В любом случае я должен сообщить о нападении своим коллегам-стражам. Надо смотреть в оба, ясно? – Он помолчал. – Вы идете с рынка, так ведь?
Человек кивнул.
– Есть там кто-нибудь из стражей?
– Не то слово! Обычно там дежурят два-три человека, а нынче – целая дюжина. Сказать по правде, я даже забеспокоился. Что-то случилось… Что-то серьезное. Очень странно… Я разговаривал с другом, который живет неподалеку от Храмовой площади. Там тоже много стражи. И так по всему городу. Что… – Он запнулся. – Что происходит? Вы можете мне сказать?
– Боюсь, что нет, – спокойно отозвался Баллас.
– Церковные дела? Баллас кивнул.
– Отличный плащ, – сказал он, немного помолчав. – Очень вам к лицу… И какая мягкая шерсть, – прибавил Баллас, щупая ткань. – Он легкий, но – готов поспорить – очень теплый. Верно?
Незнакомец зарделся от удовольствия.
– Это подарок, – объяснил он, – от моей жены. Она боится, что зима будет суровой и я могу про…
Баллас ударил его по голове. Человек, мгновенно потеряв сознание, рухнул как подкошенный. Баллас снял с него плащ и завернулся. Оглядевшись по сторонам, он затащил мужчину в развалины. Потом накрыл голову капюшоном и вышел наружу.
– Стражники повсюду, – пробормотал Баллас. – Они волки, а я – добыча. Ничего удивительного. – Он натянул капюшон как можно ниже, спрятав лицо. Уже кое-что. Однако плащ не мог скрыть его габаритов. Впервые за многие годы рост Балласа сделался помехой, а не подспорьем. Он был значительно выше большинства людей, возвышаясь над ними, точно гора над холмами. Баллас слегка сгорбился, раздумывая, как бы половчее замаскировать свои габариты. Потом снова выпрямился, осознав, что Такая неестественная поза только привлечет ненужное внимание. Лучше уж держаться естественно.
Завернувшись в плащ, Баллас зашагал по улице.
Соритерат был обнесен стеной. Его ворота выходили на все четыре стороны света. Чтобы бежать, Балласу предстояло выбрать между севером, югом, востоком и западом. Он глубоко задумался. В какой части страны безопаснее? К северу от Соритерата или к югу?..
Потратив немало времени на мучительные размышления, он наконец-то понял, что в них нет никакого смысла. Нигде в границах Друина не избавиться от преследований всемогущей Церкви Пилигримов… Вспомнились слова Герака: «Не найдется и дюйма земли, где не сидели бы люди Магистров». С востока на запад Друин протянулся на тысячу миль, с юга на север – на семьсот пятьдесят. Однако сейчас он показался Балласу тесным, как тюремная камера.
Так или иначе, перво-наперво следовало выбраться из Соритерата. Баллас шагал по городским улицам, покуда не осознал, что ноги несут его на восток. Он держался задних дворов и узких аллей, где было поменьше народу, и шел по окраинам, опасаясь приближаться к Храмовой площади. Двигался с опаской, то и дело настороженно озираясь. Страх не покидал Балласа ни на миг. Нервы были напряжены до предела. Он всматривался в лица прохожих, изыскивая малейшие намеки на узнавание и подозрение, то и дело оглядывался назад, проверяя, не идет ли кто следом… Ему стоило большого труда сохранять неторопливый, размеренный шаг, когда все существо кричало: «Бежать! Рвать из города со всех ног!..» Однако он шел спокойной походкой, ничем не выдавая истинных чувств.
Наконец впереди замаячили городские ворота. Решетка была поднята; за ними выстроилась длинная вереница повозок, ожидавших своей очереди на пропуск в город. По большей части повозки принадлежали купцам: телеги были доверху завалены товарами самого разного толка. При въезде каждую из повозок осматривали стражи на предмет недозволенных к ввозу вещей – запретных свитков и книг, магических предметов, корня видений и прочего в подобном роде…