Салин благодарно кивнул, взял покупку, бережно прижал ее к новому сердцу и уже не спеша покинул аптеку. Мысли путались: он думал об увеличивавшейся печени, об Австралии, о жене, которая была почти на 50 лет младше его, а уже сносила пятое сердце, о ее навязчивой идее сменить как можно больше органов, чтобы избежать любого риска болезни. Хотя никто уже не помнил, что такое «болезнь». Разумеется, операции, прививки и анализы были постоянными спутниками их жизней. Это были обычные превентивные меры: кому захочется подхватить ужасные заразы прошлого или, не приведи Боже начать стареть. Но был здесь какой-то подвох. Салин это чувствовал, но не понимал, как его нащупать.
Улица кипела от мчащихся воздушных экипажей и едущих на скоростных траволаторах людей. Салин в полном одиночестве медленно шел по выделенной для пешеходов узкой тропинке посреди проезжей части. Он чувствовал биение нового сердца, слышал мелодичный шум сияющего огнями города, в бутылках, которые он прижимал к груди, беззаботно плескался ром — вечер обещал быть по-настоящему чудесным. Только нужно было заскочить за Шардоне для супруги и, может, захватить пару ведер жирной курочки в ресторане на углу. Доктор похвалил бы такой список покупок.
Внезапно Салина одолела невыносимая усталость, что он сел прямо посреди пешеходной дорожки и умер. Потому что ужасно устал жить.
Сектор вариативности
— Не пугайся, но, кажется, я начинаю сходить с ума, — супруга стояла за высоким кухонным баром и наливала в чашки свежесваренный кофе.
— Почему? — спросил муж, сев на высокий барный стул и обхватив холодными пальцами нагретый фарфор, испещренный мелким голубым рисунком.
— Наш ковер, с ним что-то не так, — она кивнула на дверь в гостиную. — Ты ничего не замечал?
— Хм, вроде нет, — он глотнул крепкого кофе. — Мне он нравится, по-моему, отличная покупка!
— Да, — кивнула жена, сев рядом. — Шикарный ковер, но, знаешь, я начинаю там видеть всякое, в узорах…
— Лица? — улыбнулся муж. — В детстве я постоянно рассматривал бабушкин ковер на стене, ох, сколько же там было рож!
— Нет, — нахмурилась она. — Я вижу параллельные миры. Ну, то есть, нельзя сказать прямо «вижу», это какое-то другое зрение, понимаешь? Как, когда смотришь на стерео картинки, изображение можно разглядеть только под определенным углом, и специальным образом скосив глаза.
— А, да, у нас в школе был парень с целой книжкой таких картинок! — оживился супруг.
— Вот тут что-то похожее, — она заглянула в чашку. — Только там не картинки, а другие реальности. Как будто я вижу наш мир, но немного смещенный в тех или иных точках. Все такое же, но моментами несколько иначе. Не знаю, — жена мотнула головой, — сложно объяснить.
— Покажешь? — муж встал со стула и остановился на полпути в гостиную.
— Да.
Они сели на диван и уставились на ковер. Он был широким, почти квадратным. Ворс был бархатистым и темно-синим. Между островками узоров пролегали золотые речки ткацких плетений. По краям шел восточный орнамент, окаймленный бахромой. Посередине был гипнотический круглый рисунок из красных вытянутых лепестков, уменьшавшихся к центру.
Супруги долго выбирали ковер, который подошел бы к интерьеру гостиной. Они обошли все магазины в городе и почти утратили надежду, когда под вечер случайно заметили этот шедевр в лавке рядом с домом. Он был сложен изнанкой наружу. Только яркая прядь бахромы выбилась из складок и привлекла внимание жены. Муж попросил хозяина развернуть ковер. Как только они увидели глубокую синеву арабского орнамента, влюбились в него без памяти и тут же забрали домой.
— Ничего не вижу, — прервал воспоминания супруги муж. — Ковер как ковер, даже рож не вижу.
— Совсем ничего? — рассеянно спросила женщина, рассматривая узоры под ногами.
— Совсем, — он пожал плечами и поднялся с дивана.
— Подожди, — вскочила супруга. — Вот здесь! — она обошла ковер слева и встала напротив окна. — Первый раз я увидела смещение здесь, — тонкий палец с аккуратным маникюром указал в верхний угол кругового орнамента.
— Ну, не знаю, — супруг скрестил руки, подошел и глянул на ковер. — Ничего я не вижу.
— Ладно, — жена с трудом отвела глаза от таинственного зрелища. — Наверное, заработалась.
— Еще бы! — муж обнял ее за плечи. — Сколько тебе статей заказали?