Но нет, с одеждой оказался полный порядок. И ткань богато выглядит, и покрой из модных. Да и мерка моя, не придется ничего подгонять.
Я достал из дорожной сумки зеркальце с бритвенными принадлежностями, отошел к рукомойнику и наскоро сбрил жесткую рыжеватую щетину. Потом влез в узкие брюки, натянул льняную сорочку, жакет и, застегнув двубортный сюртук, босиком прошелся по комнате.
Нормально. Внушает. Совсем другим человеком себя чувствую.
Усмехнувшись, я заправил штанины в начищенные до блеска сапоги, на всякий случай сунул в карман так и не распечатанный свиток с приказом о назначении официалом и вышел в коридор к уже успевшему сменить свою поношенную куртку на поношенный же камзол Валентину. Плешь на затылке усач прикрыл фетровой шляпой с высокой тульей, но респектабельней от такого переодевания выглядеть не стал.
— Держите, ваша милость. — Дрозд протянул мне трость с массивным бронзовым набалдашником. — Оружие вам, к сожалению, не полагается. Тут за этим следят строго…
— Не страшно. — Я взвесил в руке трость и с ног до головы оглядел подручного. — Поприличней ничего подобрать не мог?
Тот поправил топорщившийся ус и постучал согнутым пальцем себя по виску:
— Это ведь встречают только по одежке.
— Ну-ну, — усмехнулся я. — Значит, рассчитываешь унести ноги прежде, чем тебя по уму оценят?
— Обижаете, командир! — протянул Валентин. — Я ж в бытность свою… — он замялся и махнул рукой, — да неважно кем, неважно! В общем, в свое время пообщался с господами из армейской жандармерии. Вот они где у меня сидели. — И усач черканул ребром ладони по горлу. — Ухватки их накрепко запомнил. Тут никто и не заподозрил ничего…
Обдумывая услышанное, я вышел на улицу, оглядел сонный городишко, зябко кутавшийся в наползавший с реки туман, и попросил:
— Рассказывай тогда, какая здесь обстановка.
— Обстановка — швах, — выдал Валентин, шмыгнул носом и пояснил свое утверждение: — Большинство горожан нас откровенно ненавидят, только и ждут, что Стильг прямиком в Бездну провалится. За главного у них граф Валич. Новую власть поддерживает маркиз Левич, но он не идейный, просто спит и видит, как бы земли соседа под себя подгрести. У того, если не знаете, оба наследника в войну сгинули…
— К делу переходи, — недовольно поморщился я. — Тебя сюда не крамолу выявлять направили.
— Это чтоб вы знали, в каких условиях работать придется, — ничуть не смутился Дрозд. — К тому же…
— К делу!
— Но Валич…
— Забудь про графа, — прямо заявил я. — Пока не найдем убийц, даже смотреть в его сторону не станем. Все ясно?
— Ясно, командир. Чего не ясного-то? — вздохнул Валентин. — К делу, так к делу. С чего начать?
— Пожалуй, лучше с начала.
— Как скажете, — криво усмехнулся Дрозд. — Убийства начались пару месяцев назад, и на сегодня зафиксировано девять случаев. Но, подозреваю, поначалу местные растяпы могли и не связать все воедино.
— А самому поднять архивы — не судьба?
— Вы бы видели эти архивы! — горестно вздохнул Валентин. — Смех один, а не архивы.
— Ладно, что с бесноватостью? С каких пор здесь это в порядке вещей?
— Говорят, с войны началось, — пожал плечами Дрозд.
— Говорят?
— Меня больше убийства интересовали, — признался Валентин и повернулся к уже давненько поглядывавшему в нашу сторону пареньку: — Подгони карету! — Усач махнул рукой, промокнул платком вспотевшее лицо и пояснил: — Присмотрел тут себе в помощь. Самому на козлах сидеть не солидно. Не поймут.
— Ну да, ну да, — покивал я, а когда забрались внутрь, тихонько поинтересовался: — Надеюсь, его потом не придется… того?
— Нет-нет! Он меня возит по городу, и только.
— Ладно, едем куда?
— Ночью еще одну семью вырезали. Я распорядился, чтоб до вашего приезда ничего не трогали. Взглянете сами. Только, по-моему, никакой этот ублюдок не экзорцист, а просто в голове у него не все дома.
— Посмотрим, — вздохнул я и глянул в оконце на сгоревшее здание с провалившейся крышей. Пристроенная к нему колокольня — закопченная, но ничуть не пострадавшая от огня, — маячила в полупрозрачной дымке утреннего тумана черным столбом, и по спине ни с того ни с сего побежали мурашки. — Это что же, молельный дом?
— Так и есть.
— И не отстраивают? — Судя по всему, пожар случился уже давненько, и, хоть находились мы в самом центре города, на пожарище никто не работал.
— Нет, — хмыкнул Валентин. — Местных в храмы Единения никто не загонял, они сами с радостью ересь приняли, еще и все до единого монастыри под шумок разграбили. Теперь на весь Рживи только пара молельных домов действует.