— Зачем? Мы же… — снова поцелуй. Демон прижимает меня ещё сильнее, его когти царапают затылок. Потом, когда я уже сама притягиваю его к себе и лихорадочно шепчу, чтобы ни за что на свете не останавливался, он спускает руки мне на бёдра и с силой вбивается в меня, вырывая крики восторга и торжества. Его рык отдался внутри безумной волной, мы напитались тьмой друг друга. Необыкновенно… Как это так? Словно нас не двое, словно мы одно целое, всю жизнь, века мечтавшее слиться воедино.
— Иди за мной! — скомандовал Повелитель и открыл переход. Я окуталась тьмой, вновь сделав себе костюм, вложила руку в его требовательно протянутую, и мы вошли в портал. Вышли в той самой комнате, где он любил меня впервые.
— И? Я больше не хочу таких игр! Я знаю, что демоны свободны и могут брать любовниц из своего же клана вплоть до третьей ветви, но это уже слишком! — я нервно ходила по ковру, а Чёрный алмаз водил ладонью по корешкам книг. Что он там ищет? Не вытерпела — подошла. Меня тут же прижали к сильному телу жадные руки, однако ожидаемого продолжения не последовало. Мой любовник просто прижался губами к моей щеке, поцелуи достались и шее, и груди.
— Я расскажу тебе историю о самом необычном демоне из всех возможных, — начал он. Я замерла в его руках, предчувствуя что-то важное для нас: и для него, и для меня, — Он родился белым. Абсолютно белым. Всё бы ничего, но он был из третьей ветви клана Чёрных алмазов! Да, милая, в нашем клане появился этакий урод. Мой дед сразу приказал убрать его с глаз долой. Сначала он жил в поместье недалеко от дворца, но потом… Потом дед погиб в очень большом прорыве, на который его вызвали маги, не справляющиеся с напором нечисти. Главой клана стал мой отец, мы переехали во Дворец. Я любил ночь, ночные прогулки и вылазки в город. В одну из таких ночей мы и познакомились. Асанти был таким нежным, ранимым. Мечтатель… Он всегда смотрел в небо, звёзды вызывали на его лице улыбку и удовольствие. Он был моим единственным другом. Остальные или боялись, или желали стать ближе для получения наград, мест при дворе.
Когда твой приёмный отец рассказал, где он нашёл тебя, я вспомнил, что мой друг был там, в Унрейсских горах. Да, моя нежная девочка, именно он, а не я, твой отец! Он сказал, что больше не вернётся туда, ведь там его никто не ждёт. Прогнала ли его твоя мать, или это сделали её соплеменники, уже не важно, — я выдохнула и обмякла в его руках.
— Это его комната? — кивок, — И записи… Он интересовался драконами, да?
— Да, он искал всё, что осталось от них. Но твоему приёмному отцу удалось невозможное: найти яйцо! Мора, — позвал он меня и поднял моё лицо вверх. Какие у него глаза… Как звёздное небо. Я в восторге зажмурилась, когда мой демон снова поцеловал меня. Нежные, властные, дарящие сладкую дрожь, губы Амората спускались всё ниже и ниже. Я послушно опустилась на толстый алый с зеленью ковёр, выгнулась в истоме, с дрожью нетерпения развела ноги. Мой повелитель не заставил себя ждать: нагое, прекрасное, сильное тело накрыло моё, и мы сошли с ума. Тьма! Как же это всё… невыносимое, пряное, сладкое безумие. Наша сила кружила вокруг, мы ощущали такое единение, такое сладкое блаженство! Роскошные рога демона стали якорем для меня, ведь его сильные, неистовые толчки уносили меня как щепку в бурю. Я шептала о том, что он такой один, что он мой властелин, хоть я никогда не думала, что покорюсь. Ему не нужно было отвечать мне — всё знала моя тьма. Она сказала, что мой любовник тоже в моей власти, последние века два он ни к кому не привязывался, да и вообще никогда. И только я стала ему важнее всех и всего.
— Так ты и правда хочешь отдать меня рыжему слизню? — спросила я, лёжа на его плече. Рука Амората лениво гладила моё бедро, поднималась к груди. Лукавые искры в глазах наблюдающего за моим удовольствием демона говорили о том, насколько ему нравится эта игра. Едва я это сказала, как он зашёлся смехом. Его улыбка стала просто ударом под дых. Ты мой… мой… Мои жадные поцелуи мгновенно зажгли его. Мягко накрыв меня собой, он тут же стал ласкать меня, я плавилась и горела. Долго, мучительно сладостно и долго его губы ласкали мою грудь, одна рука демона кружила на нежной коже, а другая — была внутри меня, вызвав жалобный стон — мольбу. Снова улыбка, полная нежности, и мой Алмаз уже во мне. Я выгнулась ему навстречу, ощущая безумное удовольствие, радость, дрожа от предвкушения неистового, сладостного угара. И он не стал меня мучить: несколько неспешных, томных качков вперёд-назад, а потом темп стал таким яростным, что я мгновенно исцарапала его руки в кровь. Мой крик отдался в его теле, тьма сказала, что сейчас он что-то решил для себя. Крик, мой, его. Ещё раз ворвался в меня, излился долгим, горячим потоком, я замерла от сладости этой минуты. Эта последняя минута, полная власти над любовником, всегда самая важная для меня. Глаза в глаза, тьма зеркально показывает мне моё лицо в его глазах, и наоборот.
— Никогда! — сказал мой повелитель, — Никогда я не отдам тебя рыжему слизняку! Он не оценит тебя, его нутро уже давно гнилое, будут упрёки, сцены ревности. Нет, только не он.
— И что теперь? Ты так и будешь делать вид, что я твоя дочь? — бархатная, чёрная бровь поднялась вверх, как бы спрашивая, неужели мне не нравится тайна и сладкая дрожь запретной любви. Я прикусила губу, мысленно показывая, насколько мне всё нравится.
— Я почувствовал, что ты не моя дочь с самой первой нашей встречи, — тьма нырнула в лоно, лаская, кружась вихрем, заставляя судорожно цепляться за его руки, — Мы можем сказать это всем завтра на рассвете. Если хочешь… — Сладкая судорога прошила меня, я закричала и обмякла на его груди, — И ещё. Недавно я стал вдовцом… Я хочу быть с тобой до самого конца, милая. Я дам тебе время подумать. Ты ведь боишься этого? Быть связанной навсегда, не иметь свободы выбора?
— Ты хочешь… чтобы я стала твоей женой? — не могла поверить я. Древний, сильный демон робко просит меня о согласии на брак? — А второй? Кто же будет вторым? Ты ведь сказал, что сам выберешь двоих!
Аморат не стал отвечать. Вместо этого он вытянул руку, в неё тут же слетел листок. Он протянул его мне.
— Асанти… Ты так похожа на него. Его глаза, его волосы… — демон, изображённый на портрете был невероятно, сказочно красив. Нежное, одухотворённое лицо, алые губы, весь воздушный, неземной. Грива серебристых волос укрывала его до самих пят. Он сидел на скамейке возле какой-то скульптуры в парке. Красивая, женственная кисть держала книгу, ту самую, где я нашла выписку из свитка донну.
— Он… прекрасен… Правда, что мы похожи?
— Да, милая. Я сомневаюсь, что есть демоница прекраснее тебя. Не думай ни о чём! Сейчас наша задача — выжить. А потом мы всё решим: рассказывать ли всем, что мы с тобой не отец и дочь, что ответить рыжему слизню, — снова смех, бархатный, вкусный, — отказать ли наследнику даархитов. Вот об этом… Я не буду против, если оба станут есть у тебя из рук! Делай что хочешь: соблазняй, шантажируй, грози, но мы должны первыми прибрать к рукам и Даархит и Сорхит! Ты сможешь, я знаю… — снова его губы ласкают мою грудь, я стону и всхлипываю, — Только ты, Мора!
До рассвета оставалось немного времени. Я выпуталась из рук Амората и встала. Я должна успокоить младших, они так и не дождались меня с совещания. Тьма лениво потянулась за мной, обернулась.
— К младшим? — понимающе спросил мой повелитель. Кивнула, закусила губу от его ласки: тьма поднялась по ногам, огладила нежно лоно, будто его губы там, так жарко, сладко, — Иди, успокой их. Надо же! Суан такой тихий был мальчишка. Кто бы мог подумать, что он станет счастливым обладателем самой завидной невесты? И Алиот. Когда в семье Нуаты Изумруд родился наследник, все были так рады, так горды. А в свой двадцать девятый день рождения он поднял двадцать умерших котов своей матери! Лично мне было весело, а на остальных плевать. Родичи хотели его просто закрыть в поместье, но я не дал. Изумрудный некромант? Мы ведь любим всё необычное? Да?
— Ещё как… — задрожала я от того, что вслед за тьмой моё тело стал ласкать сам хозяин, — А что будешь делать ты? А-а-ах! Не отвечай пока… пока я не закричу-у! О-о-о!