30
Стих 19. Поразмыслите о путях Фемайских, о дорогах Савы, и поразмыслите немного.[128]
39. Некоторые уловляются сетями века сего под предлогом честности Среди них те которые несут заботы о делах семейных или те которые не в должном порядке любят своих родственников — Феман переводится «южный ветер», а Сава — «сеть». Что иное изображается в виде южного ветра, расслабляющего члены жарким веянием, как не шаткое спокойствие жизни, и что в виде сети, как не обязательство что-либо делать? Ведь те, кто желает вечного расслабленной душой, сами себя запутывают своими бессвязными усилиями [влечениями], так что ни шага свободного к Богу сделать не могут. И, когда они запутываются в непрочных действиях своего образа жизни, они словно бы оставляют свои ноги в петлях сетей. Ведь подобно тому, как мы уже говорили немного выше о некоторых, влекомых к уже побежденным порокам с помощью других явных и непобежденных пороков, также некоторые возвращаются к тому, что они прячут под именем честности или уважением к похвальному. Ведь многие уже не желают чуждого и отделяются от тяжб этого мира, начав любить спокойствие [мир, молчание], жаждут учиться от святых изречений, страстно желают посвятить себя высшим размышлениям. Однако, они не оставляют в совершенной духовной свободе попечений о семейных делах, которым они часто покуда земным образом служат, все же впутываются в беззаконные тяжбы этого мира, и, когда они усердно желают заботиться о земных вещах, они оставляют искомый ими сердечный покой, и, когда преходящее естество покрывается постоянной заботой, воспринятое в душе учение [слово] Божественной мудрости уничтожается, так как по слову Истины (Мф. 13, Мк. 4, Лк. 8), взошедшее семя заглушают терния, когда назойливые заботы о земных делах изгоняют из памяти слово Божие. Таким образом, они словно ходят в сети нетвердыми шагами, те, кто не оставили совершенно мира, и они сами себя запутывают, так что не могут идти.
40. Есть также много и тех, которые не только не желают чуждого, но даже оставляют все, чем обладали в мире, презирают самих себя, не ищут славы настоящей жизни, отдаляются от действий этого мира и попирают даже почти все, в чем бы им ни улыбнулось счастье. Но, связанные до сих пор узами плотского родства, пока без раздумий потворствуют любви к родственникам, часто под влиянием родственных чувств возвращаются к тому, что они уже покорили собственным презрением. И поскольку они более необходимого любят родственников по плоти, возвратившись во внешний мир, они разлучаются с Родителем их сердца. Ведь часто мы видим, что некоторые, насколько дело касается их собственных желаний, не имеет похотей настоящей жизни и оставили мир как на словах, так и на деле. Однако из-за беспорядочной любви к родственникам они врываются в дворцы, предаются тяжбам из-за земных вещей, оставляют свободу внутреннего мира и восстанавливают в себе мирские стремления, давно уже разрушенные. Где же еще, как не в сети они блуждают, те, которых уже начавшаяся любовь к совершенству жизни освободила от настоящего мира, но связывает неупорядоченная любовь к земному родству.