10
16. Если Он ниспровергнет все или заключит во едином, то кто будет Ему противоречить? [206]
Или кто может сказать Ему: «Зачем Ты это делаешь»? Господь ниспровергает небо, когда страшным и сокровенным промышлением сокрушает высоту человеческого созерцания. Он ниспровергает преисподнюю, когда попускает, чтобы чей-либо нетвердый ум ниспал в своих искушениях в еще худшее. Он ниспровергает землю, когда пресекает происхождение плода в добром деле вторгшимися препятствиями. Он ниспровергает море, когда возмущает колебание нашей неустойчивости внезапно находящим страхом. Ведь беспокойное сердце в своем сомнении сильно страшится именно потому, что колеблется, и опрокидывается, подобно морю, когда возмущается наш трепет перед Богом при размышлении о страхе на Его Суде. Итак, поскольку мы кратко сказали, как Он ниспровергает небо и преисподнюю, землю и море, то теперь остается, чтобы мы немного усерднее показали, как это может быть заключено во едином.
17. Ведь часто бывает, что Дух [207] уже возносит ум на небо, но, тем не менее, плоть борет его тяжкими искушениями. И когда дух [208] ведется к созерцанию небесного, он отвергается по причине предлежащих образов недозволенных действий. Ведь жало плоти [209] внезапно поражает того, кого святое созерцание исхитило из плоти. Поэтому заключаются небо и, вместе, преисподняя, когда один и тот же ум просвещает восхождение созерцания и помрачает тяжесть искушения, чтобы он со вниманием смотрел на то, к чему стремится, и стыдился того, что потерпел, быв побежден в помысле. Ведь свет исходит с неба, преисподней же обладает тьма. Поэтому небо и преисподняя обращены к одному, когда ум и уже созерцает свет небесного отечества, и все еще переносит тьму тайного искушения в борьбе с плотью. Разумеется, Павел уже взошел на вершину третьего неба, уже познал райские таинства и, однако, все еще испытывая борьбу с плотью, воздыхал, говоря: В членах моих вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона греховного, находящегося в членах моих [210].Итак, что, как не небо и преисподнюю, заключил Бог в душе этого великого проповедника, который уже воспринял свет тайного видения и, тем не менее, все еще переносил плотскую тьму? Выше себя он видел то, к чему с радостью стремился, а в себе он сознавал, что печалится и страшится. Его уже просветил свет небесного отечества, тьма искушений все еще возмущала его дух. Поэтому вместе с небом совершается ад, потому что его, просвещенного, и воодушевляло спокойствие, и его, искушенного, поражала скорбь.
18. И часто бывает, что вера уже укоренена в уме, но, тем не менее, она в некоторой мере оскудевает по сомнению, поскольку она и возносится над видимым, будучи тверда, и, будучи нетверда, колеблется от чего-либо. Ведь, по большей части, она возвышается к желанию вечного, и, поощряемая побуждениями, возрожденными в мыслях, противоречит сама себе. Так что земля и море заключаются во едином, когда один и тот же ум и укрепляет непоколебимость твердой веры, и, с другой стороны, от некоторой изменчивости совращает ветер неверного сомнения. Разве не знал, что в его душе заключаются земля и море тот, кто, и надеясь по вере, и сомневаясь по неверию, говорил: Верую, Господи! помоги моему неверию [211]? Итак, что это такое, заявляющее, что верует, и нуждающееся, чтобы помогли его неверию, как не то, что землю с морем заключенными в своих помышлениях усматривает тот, кто и тверд уже в вере, чтобы начать молиться, и еще, будучи нетверд, испытывал колебания сомнения от неверия?
206
Ср. Иов. 11:10. Эта цитата, как и прочие у святителя Григория, приведена в соответствии с Вульгатой Климента; она немногим отличается от Новой Вульгаты (ср.: si subverterit vel concluserit et coarctaverit, quis contradicet ei?). Так как она сильно разнится с Септуагинтой (ср.: ἐὰν δὲ καταστρέ†πσῃ τὰ πάντα τις ὲρεῖ αὐτῷ τι ἐποιησας) и с Синодальным переводом (ср.: если Он пройдет и заключит кого в оковы и представит на суд, то кто отклонит Его?), она приведена здесь в том виде, как ее процитировал святитель Григорий.