3
Стих 20. И жизнь огорченным душой? [50]
3. Здесь [исполнены] горести и избранные и развращенные, на равном положении. — Ибо все избранные есть огорченные душой, потому что они, плача не перестают наказывать себя, и они испытывают тяжкую скорбь, от того, что находятся вдали от своего Создателя и все еще лишены радостей вечного Отечества. Об их сердце хорошо сказано Соломоном: «Сердце знает горе души своей, и в радость его не вмещается чужой» (Прит. 14:10) [51]. И также скорбят сердца злых, потому что они поражаются своими собственными злыми желаниями; но они не знают той же горести, поскольку не могут определить того, что претерпевают, ослепляя себя по своей воле. Напротив же, сердце благих знает свою горесть, потому что оно, сокрушаясь, осознает горесть изгнания, в котором оно находится; оно знает тишину, которой оно лишилось, и смятение, в которое оно впало. Но это, преисполненное горестью сердце иногда вновь обретает свою радость и чужой в его радость не вмещается, потому что тот, кто теперь через желания удаляет сердце от этой скорби, тогда будет удален от его внутреннего торжества.
4. Кто мертв для мира, и для кого мир мертв. — Таким образом, те, души которых находятся в горести, желают совершенно умереть для мира; и так как не хотят ничего в мире, то уже и не связываются с миром никакими обязательствами. Часто случается, что человек умом уже не связывается с миром, но, однако мир привязан к занятиям человека: хотя он уже умер для мира, но мир еще не умер для него. Ибо мир, словно живой смотрит на него, в то время как он ревностно устремляет все свои усилия для преуспеяния в других своих делах. Поэтому Павел, когда совершенно презирает этот мир, и видит себя таковым, для которого этот мир вообще не может быть желанным, вырываясь из цепей этой жизни, хорошо говорит: «Мне мир распялся и я для мира» (Гал. 5:14). Без сомнения, мир был распят для него, потому что он уже был мертв и не любил его в своем сердце. Но и он был распят для этого мира, потому что старался показать ему, что он сам подобен мертвецу, и не может ничего от него желать. Ибо если мертвый и живой находятся в одном месте, хотя мертвец и не видит живого, однако, живой видит мертвого, но если оба мертвы, ни один не видит другого. Так, если кто не любит мир, но, однако, хотя и против своей воли любим им, так же как и мертвый не видит мир, мир видит его еще не мертвым. Но если он не задерживается в любви к миру, и не пленяется снова любовью от мира, тогда оба мертвы друг для друга, потому что они не устремляются друг к другу, подобно как мертвый не обращает внимания на мертвого. Поскольку Павел не искал славы мира, и не был разыскиваем славой мира, он радовался, что мир распят для него и он для мира. Поскольку многие стремятся [к этому], но еще не возвысились до высшей степени умирания, они, вздыхая, справедливо говорят: «Зачем дан страдальцу свет, и жизнь огорченным душой?» Конечно, жизнь дается огорченным, когда слава этого мира [дается] печалящимся и стонущим [о ней]. Без сомнения, они терзаются сильнейшим страхом, ведь если они и не связываются с миром, они все еще страшатся своего подобия тем, к которым мир устремляется, поскольку если бы они не жили для мира каким бы то ни было образом, то он, несомненно, не любил бы их. Ибо море удерживает в себе живые тела, а мертвые сразу же извергает наружу.
4
51
В славянской Библии: «Сердце мужа чувственно печаль души его: егда же веселится, не примешается досаждению».