- Пришла просить.
Кровь прилила к лицу, застучала в ушах глухо, горло стиснули непроизносимые слова:
- Я пришла просить оставить Заряну в роду. Пришла просить не лишать Суломань наследной большухи. Быть матерью народа ведь нелегкая задача. А сёстры малы. Пока вызреют, да оженятся, да науку материнскую переймут…. Мало ли что может за то время случиться, - облизнула сухие губы, нервно потёрла локоть. – По родовому закону с вами должна поехать я.
Сотник молчал, рассматривая меня без всякого выражения. Дрожащими руками я обмахнула с коленей ломкие сенные травинки, собралась с духом, подняла глаза.
- Я понимаю, почему ты выбрал для князя Заряну. Не меня. Не ту, кого должен бы. Княгиня поспешила заверить тебя, что готова на любые условия ради мира с Дубрежью. Готова развенчать будущую большуху... Не скажи она ту фразу на пиру, ты ведь и не задумался бы над выбором, сотник? Взял бы меня?
Сотник задумчиво погладил лежащий на коленях, упакованный в кожаные вытертые ножны двуруч.
- Возьми меня для князя, - я насильно вытолкала застревающие в горле слова. Казалось, испытываемый мною ныне стыд при любом исходе в будущем я буду стараться запрятать в самые дальние уголки тёмных клетей памяти, дабы реже натыкаться на неприятные воспоминания этих минут. А коли нечаянно наткнусь на колючки их, шаря в темноте ночных дум, немедля затолкаю ещё дальше. Поможет ли только? - Возьми, сотник. Не для себя берёшь жену, а государю свому нужду. Пожалей Правду сулемскую. Не топчи её сапогом кованым.
Мой собеседник опёрся локтями на колени, пристально рассматривая землю под ногами.
- Прости, княжна. Не убедила ты меня. О невесте всё уж решено. Перетолмачивать не вижу нужды. А до Правды сулемской мне дела нет. Это вы её блюсти должны – вы же её сами и попираете. При чём здесь я? Моё дело чужеземное – я всего лишь озвучил предложение своего князя, от которого сулемы вольны отказаться, коли с Законом вашим предложение сие в разладе…
Неожиданно вскинув глаза, он недоумённо уставился мимо меня. Я повернула голову. В нашу сторону, оскальзываясь на грязи, ковыляла мора, опираясь на длинный посох. Виданное ли дело – мора на княжьем дворе! Я, открыв рот, следила за её приближением.
- Вот так встреча! – изумился сотник. – Бабка Вежица – ты ли?
- И тебе здравствовать, паря, - ответствовала та, приблизившись. – Совсем одичал, гляжу, по эту сторону Морана. Уж и не вспомнить тебе, дубинушке, как стариков уважить при встрече – а и поклонитися, зад поднямши, а и поздоровати, о делах, о внуцах повыведывати…
Воин рассмеялся, обнял старуху, приподнявшись, похлопал ладонью по её согбенной спине.
- И как же внуки твои, бабка, поживают?
- Неважно, - отрезала та сурово. – Разумом их боги обошли. Чудят, спиногрызы, да дурью маятся. Приехали, стал быть, невесту сватать давеча – и давай перебирать да носами воротить: то масть им не та, то сваха скупа.
Сотник покосился на меня.
- Поди, дева, - бросила мне мора. – Мы тут с воем славным покалякаем о том, о сём. О холодце с поросём…
* * *
День отъезда выдался погожим и солнечным. Вся Болонь толпилась на княжьем дворе, да за оградой, да вдоль Большой улицы – сулемы провожали свою княжну в чужие земли. В чужой род.
Народ переговаривался негромко, настороженно поглядывая на красное крыльцо княжеского терема. Как отнестись к небывалому сговору, нарушившему сулемскую Правду? Как проводить княжну - с надеждой на скорый мир или со страхом отступничества от Закона пращуров, не давших запрошенного у них большухой благословения на совершаемое? Промолчали. Не одобрили. И оттого людям было не по себе. Ибо впервые они задумали деяние, не освящённое ладом предков. Топтались ныне на ласковом Варуновом припёке и чувствовали себя татями, чинящими непотребство, и обмирала душа в ожидании неминуемого воздаяния. Но никто не роптал. Знали все почему большуха поступает так. Разве не выражает она волю народа? Разве волей народа не является его выживание? Разве непременным условием выживания ныне не является мир с Дубрежью и союз против Сили?..
Не успели петухи проорать третью зарю, как на крыльце появилась большуха с мужем да Угрицкий сотник, крепко держащий за руку невесту.
Князья поклонились народу и остались стоять наверху, наблюдая за сошествием невесты с высоких ступеней. Позвякивали длинные чернёные колты, прицепленные к скромному невестиному увяслу, вспыхивала белым в лучах разгорающегося солнца праздничная вышитая рубаха, заметала половицы длинная епанча…