— В это место пришла смерть, жизни многих были оборваны, но их души задержались в нашем мире. Этот остров — пристанище повелителя мертвых.
Повисла неловкая тишина. Эйдус прочистил горло и посмотрел на вора.
— Кхм, мне явилась мудрость твоих слов, друг мой. Ты с самого начала был прав, — друид указал на Кловиса. — Святоша пойдет первым.
Ветер завывал в густом лесу, пока группа пробиралась вглубь острова. Морбед взглянул на идущих впереди него рыбака и крестоносца. Несмотря на тяжелую броню, шаг воина света был легок. Единственными, кто издавал звуки, были надоедливо жужжащие насекомые и редкие зверьки, ищущие укрытие в кустах. Хотя существо на острове более не давало о себе знать, Морбед внимательно осматривал окрестности. Идущий справа друид напротив выглядел расслабленно и лишь иногда почесывал бороду, что уже вошло у него в привычку. С момента их встречи Морбед не переставал гадать, живут ли блохи в шерстяном покрове, который друид носил поверх кожаной брони.
Эйдус сделал вдох полной грудью.
— Сейчас время цветения черного корня! В месте, откуда я родом, он растет плотными участками, которые напоминают пруды с темной водой при лунном свете, — сказал он с нотками радости в голосе, но его глаза бдительно смотрели вперед, а рука всегда была рядом с зазубренным клинком на поясе. Морбеду довелось побывать в тревожных ситуациях с группой, и он знал, что друид был бесстрашным воином, несмотря на свою манеру поведения.
Вор не был уверен, сможет ли он подружиться с Эйдусом, Джахаррой или Вориком, когда их пути пересеклись. Но судьба сказала свое слово, и постепенно Морбед начал чувствовать к ним симпатию. Он надеялся, что это чувство было взаимным. Вначале к нему отнеслись с подозрением. Морбед старался избегать насилия; всю свою жизнь он провел в странствиях и иногда прибегал к воровству и жульничеству в азартных играх. Его талант к взлому замков, уловкам, его ловкость и способность получать преимущество в любых ситуациях заслужили ему уважение других членов группы.
Рыбак оглянулся назад, будто проверял, идут ли остальные следом. Морбед хмуро взглянул на него, и старик повернул голову обратно.
— Я вижу, как возвращаюсь в Скосглен до следующей зимы. Я вижу, как вокруг меня собираются молодые друиды и как я делюсь с ними опытом своих странствий, — продолжил Эйдус.
Морбед знал, что им не быть вместе вечно. В конце все пойдут своими путями. Что касается Морбеда… то он выживет. Он умел это делать лучше всего; фактически, этим он занимался всю жизнь. Он выживал.
Вскоре они подошли к небольшому каменистому холму, с которого открывался широкий вид на остров. Жуя полоску сухого мяса, Эйдус всмотрелся вдаль.
— Не туда ли нам? — указал друид на северо-запад.
Вдали виднелся форт из цельного камня, который стоял на низкой скале; к нему вела извилистая тропа, пролегающая через каменное предгорье.
— Туда, — подал голос рыбак, теребя пальцы так, будто держал в руках молитвенные четки. Его голос был немногим громче шепота.
— Если мы хотим добраться до крепости до захода солнца, нам стоит поторопиться, — сказал Морбед и пошел вперед.
Первый труп им встретился возле начала тропы. Эйдус почуял запах разложения задолго до того, как они увидели вздутое тело. На нем все еще были части кожаной брони, в некоторых местах его кожа стала кремового цвета, а в других — черного. Принадлежащий мужчине труп застрял между двумя толстыми ветками. Большие черные насекомые копошились внутри плоти, устраивали там гнезда и пировали мертвечиной.
— Похоже, что он упал с тропы над нами, — подытожил Эйдус после осмотра. — Сложно сказать, был ли он уже мертв в момент столкновения с деревом или нет.
— Он умер до приземления, — хрипло ответил Ворик. Морбед повернулся к некроманту и увидел, что тот смотрел на дерево с поднятыми вверх ладонями, словно взывал к какому-то божеству. — Душа покинула это тело месяц назад. Она все еще скитается по острову, как и многие другие.
Некромант склонил голову и закрыл глаза.
— Равновесие в этом месте нарушено.
Морбед знал, что для некроманта жизнь и смерть были похожи на две чаши весов — Равновесие между светом и тьмой, добром и злом. На острове произошло нечто ужасное, и это склонило чашу весов на сторону зла.
Не сказав ни слова, рыбак зашагал вперед. Группа последовала за ним. Взглянув в последний раз на разлагающийся труп, Морбед поспешил за остальными.
Вымощенная гравием тропа была неширокой. Они прошли мимо еще двух трупов, одетых как и первый: один лежал посреди тропы, а второй без левой ноги — в стороне у дороги. Кожа обоих была такой же белой с черными пятнами, под ней шевелились насекомые. Этот омерзительный вид вызвал отвращение даже у Джахарры.