— А как я буду вас оперировать? С закрытыми глазами? — улыбнулся Венсан.
— Нет, конечно… Просто сейчас я не готова исполнить стриптиз, — замялась Клара, — а ваша жена знает, чем вы тут занимаетесь?
— Я не женат.
— Что и не удивительно. Вокруг столько красивых мордашек или, наоборот, столько лиц, которые хотелось бы перекроить под образчики красоток, — подмигнула ему Клара, — это зависит от того, оптимист вы или пессимист?
— Скорее реалист, — задумался Венсан.
— А какие женщины нравятся вам, Венсан Витальевич? — вдруг спросила его Клара.
— Мне? — несколько растерялся Венсан. — Это покажется странным, но я не думал об этом. Мне было некогда думать на эту тему.
— Бедный вы мой Пигмалион, штампуете красоту, а пользуются ею другие счастливцы! Ну хоть какой тип женщины вам ближе — роковые красавицы или бедные овечки?
— Офисные дамы, не лезущие в душу.
— Понятно, не подпускаете никого близко, держитесь бобылем гордым и одиноким. Не знаете, что такое любовь, не имеете близкого контакта с женщиной… я бы так не смогла.
— Для деревенской женщины вы очень проницательны, Клара Феликсовна.
— Я не всегда жила в деревне! А потом, кто сказал, что в деревне живут необразованные люди? Там дураков не больше, чем в городе.
— Извините, если обидел.
— Обидели и обеднили вы себя. Интересная, разносторонняя, переменчивая женщина вас будет утомлять, а домашняя, спокойная наседка раздражать. Выхода нет, Венсан Витальевич, женитесь на мне, я хотя бы раскусила вас! — рассмеялась Клара и шумно высморкалась. — Расслабьтесь. Это шутка.
— Вы случайно не психолог?
— Нет, я профессиональная доярка, но и к коровам тоже нужен человеческий подход, — ответила Клара Феликсовна.
Она вытерла руки краем скатерти и уточнила:
— Значит, Барби мне не быть? А что же мне делать с моим любимым? Он хочет видеть меня белокурым ангелом!
— Я уже говорил вам о факте самовнушения и навязанных нам образах. Известно много случаев, когда женщины категорически заявляли, что выйдут замуж только за брюнетов с роскошной шевелюрой, и выходили замуж за лысых мужчин, проживая с ними долгую, счастливую совместную жизнь. Мы не всегда влюбляемся в тех, в кого хотели бы.
— Я поняла вас. «Любовь зла, полюбишь и козла». Так? Ведь козла-то любить никто не хочет.
— Вы умница.
— Хотите сказать, что мой избранник полюбит меня и в другом образе?
— Если он интересуется вами именно как личностью, как душевной единицей, то да, — подтвердил Венсан.
— Я доверяю вам, мой друг! Дерзайте! Я согласна на все! Но начните с лица, грудь обнажать я пока не готова. Мы должны стать ближе, — сказала ему Клара, подмигивая.
— Все операции дорогостоящие, — заметил Венсан, переходя к материальной части вопроса.
— Я заплатила сто долларов, — ответила Клара.
— Вы оплатили мою консультацию. Сами операции стоят во много раз дороже, — ответил он, хотя ему было неприятно об этом говорить.
Клара недоуменно хлопала глазами, пока ее нижняя челюсть не почувствовала силу земного притяжения.
— К…консул…консультация? Да откуда у меня, бедной доярки, такие деньги?! Мне сто долларов всем селом собирали! Любимый последний рубль отдал на поездку в Москву, чтобы я вернулась красивой и молодой. А ведь деньги на мотоцикл копил с этой — с люлькой, с коляской! Что я им теперь скажу? Как я вернусь домой в таком же виде, как и уехала, вы подумали?! — Голос Клары Феликсовны стал высоким и пронзительным, то есть попросту визгливым.
— Мне очень жаль, но это частная клиника, и мы не можем…
— Значит, простая доярка не может получить счастья в этой стране?! Только фотомодели, проститутки и жены богатых мужиков!
— Я прошу вас, Клара Феликсовна, говорите тише, за дверью могут быть люди, — спокойно сказал Венсан.
Но странная посетительница и не думала успокаиваться, она продолжала бесноваться в его кабинете.
— Я не уйду отсюда! Я прикую себя цепями! Я напишу провокационный плакат, что я жертва ваших пластических вмешательств!
— Это шантаж!
— Пусть! А что мне еще остается?! Я годами доила коров, и что я имею, что могу? — потрясла перед его лицом своими скрюченными руками Клара. — Какие у меня права?! Никаких. Нет, я не уеду домой, я стану бомжом и буду немым укором лежать на скамейке у вас во дворе!
— Что вы предлагаете? — спросил Венсан, вставая и открывая окно настежь, так как от его посетительницы распространялся едкий запах каких-то старых, испорченных от времени духов.