— У него такие же внутренние органы, как и у нас.
— У медведей — тоже, — парировал я.
— Дело не только в этом, — язвительно сказала Элиз. — Я заставила Элэйн тщательно его осмотреть, сравнивая внутреннее строение его тела с моим в качестве образца. Хотя он отличается ростом и пропорциями, всё остальное слишком похожее. Даже волосы на теле растут в тех же местах.
— Волосы? — пробормотал я.
Элиз подняла бровь:
— Хочешь, я его раздену, и покажу?
Я твёрдо зыркнул на неё:
— В этом нет необходимости. Так ты говоришь, что он уродец, вроде карлика?
— Он не деформирован, — сказала Элиз. — И на поле осталось ещё семьсот тел, выглядящих точно так же. Думаю, он из какой-то расы людей, которую мы никогда прежде не встречали.
— И они просто объявились у нас на пороге, готовые к войне? — пробормотал я. — Бессмыслица какая-то. Возможно, мы узнаем побольше, когда он очнётся.
Я ушёл, и обнаружил, что снаружи меня ждали Пенни и Мойра.
Пенни коротко улыбнулась:
— Узнал что-нибудь? — Выражение её лица было нормальным, доверчивым, но взгляд Мойры пристально меня изучал. Я чувствовал их настороженность. Она наверное всё ещё гадала, не опасен ли я — и я не мог ей винить. Я думал о том же самом.
— Элиз считает, что он — человек, но помимо факта их очень сильного сходства с нами мы почти ничего не знаем, — сказал я ей. Затем добавил: — Я бы хотел, чтобы Мойра порылась в его разуме, когда он очнётся.
Пенни посмотрела на меня, потом на дочь, и в чертах её лица проступила забота:
— А это для неё не опасно? — Хотя она и не понимала конкретику того, что Мойра сотворила в Данбаре, она знала, что дочь наша попала в переплёт именно потому, что копалась в чужих головах.
Я решил быть честным:
— Сомневаюсь, что Мойра Сэнтир согласилась бы, но я склонен ей доверять.
Дочь посмотрела мне прямо в глаза:
— Согласно ей, я уже чудовище. — Глубоко внутри я почти мог слышать невысказанное дополнение к её ответу: «и ты, возможно, тоже».
— Твои решения — только твои, — сказал я ей. — Я твёрдо в это верю. Чудовище, человек — какие бы ярлыки мы на себя ни навешивали, значение имеют именно наши действия. В конечном итоге нас определяют именно наши действия, я не чужие мнения.
Пенни переводила взгляд то на меня, то на неё:
— Подобные драматичные прокламации почти никак не уменьшают мою тревогу. Надеюсь, вы это осознаёте.
Лицо Мойры смягчилось:
— Я буду в порядке, Мам. — Затем она спросила меня: — Насколько далеко мне следует зайти?
— Я верю, что ты примешь правильное решение. Делай то, что считаешь нужным — главное, себе не навреди.
Дочь кивнула, а затем без предупреждения взяла меня за руку. Я ощутил зарождавшуюся, осторожную связь, и позволил ей установиться. После короткого осмотра она произнесла у меня в голове:
— «Спасибо».
— «За что?» — ответил я.
— «За то, что доверился мне, и позволил мне увидеть твой разум. До этого момента я не могла с уверенностью сказать, что ты — всё ещё ты».
Я улыбнулся:
— «Вообще-то, я гадал о том же самом. Ты меня успокоила».
Мойра отпустила мою руку, и объявила:
— Тогда я останусь здесь. Пленник начинает приходить в себя.
— Он уже очнулся? — спросил я.
— Нет, — сказала Мойра. — У сознания есть уровни. Когда мы только его принесли, он всё ещё был полностью без сознания, и его разум молчал — но теперь я его чувствую. Он снова видит сны. Теперь он в таком же состоянии, как спящий человек.
Мы с Пенни оставили её там, но пока мы шли обратно к донжону, Пенни спросила:
— Ты уверен, что ей это не опасно?
Я покачал головой:
— Не-а. — На её лице появилось взволнованное выражение, прежде чем я успел добавить: — Но это — верное решение. Ты меня в этом убедила.
— Я?
— Угу, — ответил я. — Твоя небольшая речь, которую ты произнесла после того, как я пришёл в себя.
— Я сказала тебе быть осторожнее с собой, — проворчала она. — Я не говорила тебе рисковать нашими детьми.
— Ты сказала мне, что доверяешь мне несмотря ни на что, — отозвался я. — Я подумал, и осознал, что мне нужно думать таким же образом о других. Мэттью и Мойра уже выросли. Мы должны позволить им рисковать, иначе они так навсегда и останутся только нашими детьми.
— А если они допустят ужасные ошибки? — спросила Пенни.
— Тогда мы будем делать то, что делают родители. Соберём обломки и приберёмся за ними, — сказал я ей.
Глава 26
Тем вечером мы с Пенни сидели в гостиной нашего горного дома, наслаждаясь минуткой покоя. Мы собирались выпить по второй чашке чаю, когда в комнату неожиданно для нас вошла Королева Лосайона. Ну, с технической точки зрения, неожиданно для Пенни — я-то ещё двадцать секунд тому назад увидел, как она вошла через портал в дальнем конце коридора. Что интересно, явилась она не одна.