Всё, что мне требовалось — это временно пожертвовать частичкой своей человечности. Работать с чем-то настолько маленьким было несложно, и по сравнению с другими вещами, которые я постоянно проделывал, это было почти так же безопасно, как ездить верхом.
Серебристый металл, лежавший передо мной на верстаке, не был железом. У Гэри, наверное, было для него имя. Возможно, позже я у него спрошу. Я чётко дал земле понять, чего я хотел — и она меня обеспечила. Основа для новой руки Пенни была прочной как лучшая сталь, но весила в два раза меньше. А после зачарования она должна была стать ещё прочнее.
Зная Пенни, это было необходимым. Я сделал себе мысленную пометку напомнить ей, чтобы она стала ещё осторожнее, колотя людей новой рукой, когда та будет закончена. Она уже привыкла к тому факту, что увеличенная благодаря дракону сила иногда делала лёгкие удары опасными, когда она наносила их по нормальным людям, но наличие руки, состоящей почти полностью из металла, сделало бы какой-нибудь импульсивный удар ещё опаснее.
Я верхней части металла форму скругленного конуса, который насаживался бы на то, что осталось от её руки, и часть плеча. Я хотел, чтобы ей было удобно, и после прилаживания ремней крепление должно было передавать значительное давление её её плечу и скелету, иначе рука была бы не очень эффективна в бою. Я хотел, чтобы она могла использовать с этой рукой столько же силы, сколько с другой.
От крепления рука сужалась, будучи слегка меньше её другой руки, чтобы оставить место для кожаного покрытия, пока не достигала локтя. Локтевое сочленение было особо хитрым — по крайней мере, по моему скромному мнению. Нижняя часть была цельной, а не в виде двух отдельных костей, как в нормальной руке, поэтому для облегчения как вращения, так и сгибания, я использовал шаровой шарнир.
То же самое я сделал на запястье, но для самой кисти я скопировал структуру нормальной руки более близким образом. Только у пальцев были петельные соединения. Полагаться на сухожилия и связки для их скрепления я не мог.
Удовлетворившись основой, я принялся за гравировку движущих чар, оставляя место для конечных элементов, которые позже будут включать в себя особые дополнения от Мойры и Мэттью. У меня не было времени для создания чего-то настолько вычурного, как призываемая Шипом броня, но Мэттью легко сможет добавить функцию для призыва щита.
Когда всё было закончено, я осознал, что управился гораздо быстрее, чем ожидалось. Я пока не был готов для работы над кожаным покрытием. Мне всё ещё нужно было сперва сходить в Уошбрук, и приобрести материалы. Поэтому вместо этого я начал работать над бронёй для Пенни.
Если бы я смог работать ещё неделю без существенных помех, то наверное смог бы закончить и броню, и руку. Лучше поздно, чем никогда. Моя жена будет экипирована не хуже, чем когда-либо были Рыцари Камня — возможно даже лучше.
Мне хотелось встроить атакующие чары в её руку или оружие, что-то похожее на огонь, который могли создавать солнечные мечи — но я этого не сделал. Хотя необходимая для этого мощь могла черпаться из уз дракона, это всё равно требовало от неё усилия воли, которое могло создать нагрузку на её эйстрайлин. Этого я позволить не мог. Я надеялся, что она позже не станет просить о чём-то подобном. Я мысленно пробежался по возможным отговоркам на этот случай. Мне не хотелось говорить ей о своём тайном страхе — что её дни сочтены.
Заскрипев зубами, я тихо зарычал. Я не смог спасти Марка, но будь я проклят, если не найду способ спасти Пенни.
Мои мысли прервал стук в дверь — снаружи стояла Линаралла. Когда я открыл ей, она осталась стоять на месте, но я видел в её обычно невозмутимой манере держаться что-то нехарактерное.
— Заходи, — сказал я ей.
Она вошла — когда она проходила мимо меня, её тёмно-сине платье тихо зашуршало. Моя недавно удочерённая приёмная дочь была прекрасным примером контраста, с серебряными волосами, ниспадавшими ниже плеч, обрамляя поразительные сапфировые глаза. Как все Ши'Хар, она была почти неземной, будто воплотившийся в плоть дух.
У меня тоже были голубые глаза, и люди часто это отмечали — возможно потому, что их оттеняли мои тёмные, почти чёрные волосы — однако глаза Линараллы были настолько насыщенного цвета, что выделялись даже на фоне её бледной кожи и сияющих локонов.
— Что тебя тревожит? — спросил я её.
Не меняя выражения лица, она зашевелила губами, произнеся:
— Я хотела поблагодарить тебя. Я также хотела поблагодарить Пенелопу, и, если ты позволишь, то я считаю, что могла бы помочь.