Я метнулся по воздуху подобно выпущенной из лука стреле, постепенно набирая высоту и скорость. Когда свистящий ветер стал слишком сильным, я создал вокруг себя длинный, заострённый с обоих концов щит. И продолжил прибавлять скорости.
Земля внизу становилась всё меньше, и верхушки деревьев начали смазываться в сплошное пятно. Я уже перемещался со скоростью, которая сделает любое столкновение фатальным, каким бы прочным ни был мой щит. В прошлом я выяснил, что даже если сделать щит непробиваемым, при столкновении тело всё равно превращается в студень от силы удара.
Ушли недели на то, чтобы засыпать и сравнять кратер, который я оставил во дворе Замка Камерон, когда выяснил этот факт.
Было почти жаль, что я больше не был бессмертен. То приземление было у меня самым запомнившимся. Я приложил усилие воли, и полетел ещё быстрее.
На такой высоте солнце было ужасно ярким, очень мало облаков загораживало его лучи. Оно купало меня в тепле, которое будто заставляло оттаивать моё сердце. Мир внизу представлял из себя быстро сменявшуюся картину деревьев, камней, рек, и гор. Я не прекращал усилий, ускоряясь, и одновременно добавляя звуковой щит, чтобы защитить уши. Я знал, что будет дальше.
Лишившись слуха, я воспринял ударную волну лишь как мощную дрожь, прошедшую по моему телу. Я пробил то, что друг моего сына по имени Гэри называл «звуковым барьером». Согласно его словам, это значило, что моя скорость была где-то в районе семисот сорока миль в час, что было обычной скоростью звука в воздухе. Однако это не значило, что я не мог двигаться ещё быстрее.
Давление воздуха на мой щит было мощным и сильным, создавая тепло, которое я был вынужден компенсировать. Полёт возбуждал. Малейший дефект в моём щите порвал бы меня на куски. Смерть была близкой и дружелюбной, и похлопывала меня по спине, пока мой желудок дрожал от восторга. Я поднажал ещё — моя сосредоточенность была абсолютной, а волы — крепче стали. Я ненадолго стал богом… снова.
Ощущение было великолепным, и я наслаждался мощью и величием неба, взрезая небосвод. Я поддерживал эту неимоверную скорость почти час, прежде чем позволил себе замедлиться. Даже с моими резервами трата такого количества силы утомляла. Не говоря уже о том, что это было немного глупо. Замедлившись до скорости, которая, вероятно, всё ещё была в несколько раз выше всего когда-либо достигнутого созданиями Матушки Природы, я плыл над миром.
Летел я далеко не впервые, и ландшафт был мне знаком, поэтому я мгновенно узнал, когда начал приближаться к Албамарлу. Я замедлился ещё больше, и использовал последнюю часть полёта, чтобы расслабиться — кружился и нырял, изворачиваясь и выписывая петли, наслаждаясь своей властью над воздухом.
Я немного подумал о том, чтобы снова ускориться перед тем, как пролететь над столицей. Звуковая волна наверняка напугает горожан до полусмерти. Будучи (якобы) взрослым, я отказался от этой мысли, сочтя её ребячеством. «Им повезло, что я такой зрелый», — сказал я себе. Затем я вообразил, каков был бы ответ Пенни на это заявление. Хорошо, что она не услышала моих мыслей.
Первым делом я остановился у офиса Дэвида Саммерфилда. Тот находился через дорогу от моего дома в Албамарле. Я лишь недавно купил то здание, чтобы поселить там моего торгового агента с неким подобием достоинства. Дэвид был надёжным человеком, но в прошлом году его постигла трагедия. Он был обручён с Лилли Такер, нянечкой моих детей и одной из наших личных служанок. Она погибла, пытаясь остановить похищение моей младшей дочери, и хотя Дэвид сумел простить одну из виновных в этом, Алиссу, жить рядом с ней он дальше не мог.
Алисса служила в качестве одной из моих нынешних служанок, находясь как бы под домашним арестом, и поклялась выйти замуж за Грэма Торнбера. Скорее всего в ближайшем будущем она никуда из замка не делась бы. Поэтому вместо этого Дэвид слёзно попросил поселить его где-нибудь в другом месте.
Его новая работа в качестве моего торгового агента была в некотором роде повышением, но для меня многое облегчила. В прошлом я одалживал агента у Леди Роуз Хайтауэр, когда мне нужно было вести дела в городе. Мне, наверное, уже давно было пора нанять своего собственного агента для таких вещей. Поскольку я, в конце концов, теперь уже был взрослым дворянином.